— С чего бы это, интересно? — саркастическиосведомился Ярблек. — Ты обсчитываешь, обмериваешь и обвешиваешь, тымухлюешь с игральными костями, ты соблазняешь чужих жен, и ты лазутчик. Развеэто мешает восхищаться твоими хорошими качествами — если они у тебя есть?

— Твое чувство юмора, как всегда, чрезмерно, Ярблек.

— Это мой единственный недостаток, — заметилхмельной недрак. — Слезай с лошади, Силк. Заходи в мой шатер, напьемсявместе. И друзей своих позови. — Он юркнул обратно в шатер.

— Старый знакомец, — быстро объяснил Силк,соскакивая с лошади.

— Можно ли ему доверять? — спросил Бэйрекподозрительно.

— Не вполне, но можно. Он неплохой товарищ — длянедрака. Он знает все, что происходит, и, если как следует напьется, мычто-нибудь полезное из него вытянем.

— Заходи, Силк! — орал Ярблек из-за войлочногополога.

— Посмотрим, что он расскажет, — сказал Белгарат.

Они сошли с коней, привязали их к коновязи перед шатромЯрблека и вошли внутрь. Шатер был большой, стены его и пол покрывали пурпурныековры. С потолка свисала масляная лампа, от жаровни волнами шло тепло.

Ярблек, скрестив ноги, сидел в глубине шатра, рядом сбольшим черным бочонком.

— Заходите, заходите, — грубовато зазывал он. —Полог закрывайте, не то все тепло выпустите.

— Ярблек, — представил его Силк, — неплохойкупец и знаменитый пьяница. Мы знакомы давным-давно.

— Мой шатер — ваш. — Ярблек икнул. — Тот ещешатер, но все равно ваш. Там, в этой куче возле седла, есть кубки — некоторыедаже чистые. Давайте выпьем.

— Это госпожа Пол, — представил Силк.

— Привлекательная женщина, — заметил Ярблек, наглоеё разглядывая. Простите, что не встаю, госпожа, но я плохо держусь на ногах —наверное, что то съел.

— Конечно, — с суховатой усмешкой заметилаона, — всегда надо думать, прежде чем отправить что-то себе в желудок.

— Тысячу раз говорил себе это. — Он, сощурясь,смотрел, как она откидывает капюшон и расстегивает пелерину. —Замечательно красивая женщина, Силк, объявил он. — Полагаю, ты несобираешься её продавать?

— Я тебе не по карману, Ярблек, — сказала она,ничуть не обиженно.

Ярблек уставился на неё, потом разразился хохотом.

— Клянусь носом Одноглазого, такая мне не по карману! Ак тому же ты наверняка прячешь под одеждой кинжал и распорешь мне брюхо, если япопытаюсь тебя украсть!

— Разумеется.

— Что за женщина! — хохотнул Ярблек. — Аплясать умеешь?

— Так, как тебе и не снилось, Ярблек. Ты бы весьрастаял.

Глаза у Ярблека загорелись.

— Может, ты нам спляшешь после того, как мы всенапьемся?

— Посмотрим, — сказала она обещающе.

Гариона ошеломила её неожиданная развязность. Очевидно,Ярблек такого поведения от женщины и ждал, но Гарион дивился, когда тетя Полуспела так хорошо изучить обычаи недракских женщин, чтобы отвечать ему без тенисмущения.

— Это господин Волк, — сказал Силк, указывая наБелгарата.

— А ну их, имена, — отмахнулся Ярблек. — Всеравно не запомню. — Он, однако, пристально оглядел собравшихся. —Кстати, — сказал он вдруг почти трезвым голосом, — оно и к лучшему,что я не знаю ваших имен. Что человек не знает, он и разболтать не может, а выслишком разношерстная компания, чтобы забрести в вонючий Ктол Мергос почестному делу. Разбирайте кубки. Бочонок почти полон, второй охлаждается запалаткой.

По жесту Силка все выбрали себе по кубку из кучи посуды,сваленной рядом с потертым седлом, и уселись на ковер вокруг бочонка.

— Я бы налил вам, как пристало хозяину, — сказалЯрблек, — да, боюсь, расплещу. Наливайте сами.

Ярблеково пиво было темно-коричневое со сладковатымпривкусом плодов.

— Интересный вкус, — вежливо заметил Бэйрек.

— Мои пивовары добавляют к нему сушеные яблоки, —сказал Ярблек, — это немного отбивает горечь. — Он повернулся кСилку. — Я думал, ты не любишь мергов.

— Не люблю.

— Так что же привело тебя в Ктол Мергос? Силк пожалплечами.

— Дела.

— Чьи? Твои или Родара? Силк подмигнул.

— Так я и думал. Что ж, удачи тебе. Я бы предложилпомощь, но, думаю, мне лучше держаться подальше. Мерги доверяют мне еще меньше,чем вам, олорнам, и я их за это не виню. Любой мало-мальски стоящий недрак дастдесять лиг крюка, лишь бы перерезать мергу горло.

— Ваша любовь к родичам трогает меня до слез, —усмехнулся Силк. Ярблек осклабился.

— Сородичи! Если б не гролимы, мы бы перебили весь этотбездушный народ несколько поколений назад. — Он налил еще кубок, поднялего и сказал: — За погибель мергов.

— Я вижу, нам есть за что выпить вместе, — широкоухмыльнулся Бэйрек. — За погибель мергов.

— И пусть у Тор Эргаса вскочат чирьи на заднице, —добавил Ярблек. — Он осушил кубок, налил другой и снова выпил. — Янемного пьян, — заметил он.

— Мы бы и не догадались, — сказала тетя Пол.

— Ты мне нравишься, девочка, — ухмыльнулсяЯрблек. — Жаль, что ты мне не по карману. А убежать со мной не хочешь?

Она вздохнула с шутливым сожалением.

— Нет, — сказала она. — Боюсь, что нет. Это,понимаешь ли, портит женщине репутацию.

— Верно, — дурашливо согласился Ярблек, потомпечально покачал головой. Я уже говорил, — продолжил он, — чтонемного пьян. Наверное, мне следовало бы помолчать, но чужестранцам с Запада —олорнам в особенности — сейчас не стоит находиться в Ктол Мергосе. Я слышалстранные толки, будто из Рэк Ктола поступило распоряжение очистить мергскуюземлю от чужаков. Тор Эргас носит корону и изображает из себя короля, но старыйгролим в Рэк Ктоле крепко держит его в руках. Мергский король знает, что стоитКтачику чихнуть — и он слетит с трона.

— Мы встретили толнедрийца в нескольких милях отсюда, ион говорил примерно то же, — сказал Силк серьезно. — Он говорил, чтов Рэк Госке по ложным обвинениям хватают честных купцов.

Ярблек кивнул.