кабину вполне годилась для краткого сна. Тепла, идущего от двигателя, хватало, а морозный ветер не выстудит сквозь тройные рамы…

И никого!

«Сноу кэт», прогревшись, залопотал легкими гусеницами… И десяти секунд не оттикало, а он уже пропал в круговерти ветра и снега. В стекла шеберстела ледяная крупка, бившая со звоном, будто дробь на излете.

— А куда мы? — крикнул Вальдес, радуясь и пугаясь одновременно.

— В Финляндию! — оскалился Браилов, крепко сжимая рычаги.

— Куда⁈

— Тьфу, ты! Ну, где у вас тут хром добывают!

— А-а! — повеселел Коста. — Аномальный кратер!

— Во-во! Туда…

Изрядный обломок Луны грянулся лет триста назад в тех местах, где в «Альфе» разливались финские озера. Планетоид пробил толщу ледника и разворошил землю на километры вокруг. И с тех самых пор дно кратера не покрывалось льдом. Лишь снег укутывал вечную мерзлоту.

— Доберемся до «Аномалии», а дальше будет видно!

— Терять нам все равно нечего! — поддакнул Вальдес.

— Вот и я о том же!

Снегоход бодро катил по плоской снежной равнине, изредка вздрагивая на трещинах. А ветер старательно заметал следы…

* * *

Светящийся циферблат часов показывал полночь, когда убаюкивающий ход «Сноу кэта» вдруг оборвался резким срывом. Машина, продавив пласт снега над трещиной, сотряслась и ухнула вниз, фарами высвечивая жуткий разлом — две ледяные стены сходились клином. Упадешь — и втешешься, ломая ребра. Повиснешь, болтая ногами от боли, а ни вдохнуть, ни опереться! Минуту или две протянешь, содрогаясь от удушья, хрипя дырявыми легкими, пока сердце не разорвется…

Провизжав бампером, сыпанув ледяной стружкой, снегоход застрял.

— Медленно! — выдохнул Браилов. — Не дыша!

А тело будто само спасалось — руки в варежках вышибли верхний люк. Выпрямиться… Упор коленом в закраину люка… Вторую ногу… Толчок!

Тюком свалившись на край трещины, Михаил резво отполз на четвереньках, браня длинные полы дохи.

— Держи! — Вальдес, раскорячившись на скользком капоте, вытравил пару метров троса лебедки-самовытаскивателя, и бросил другу крюк с прикрученным проволокой анкером.

Вскочив на колени, Браилов поймал крюк и живо заработал локтями, подтаскивая канат.

— Прыгай!

Коста неуклюже оттолкнулся, но, поскользнувшись, упал, судорожно цепляясь за край ледяного обрыва.

— Руку! — сдавленно крикнул он. — Руку дай!

Михаил, слабо качая головой, отступил. Руку ему…

Нет, он прекрасно помнил, как Вальдес спас его… Вот именно, как! Слез со своего мусоровоза, да подобрал тушку «попаданца»! Вот и весь подвиг. А тут… На ледяном краю… Ему же не удержаться! Коста, идиот, потянет за собой вниз — и последняя минута жизни… Одна на двоих?

— Падаю-ю-ю-у-у… — крик оборвался ужасным шлепком.

Браилов задержал дыхание и крепко зажмурил глаза — иней уколол веки. Тяжело поднявшись, он тщательно обмотал лицо шарфом, сунул руки в карманы и побрел, шатаясь, в сторону Аномального кратера. Судя по приборам, до него какие-то километры остались. Несколько часов пути — и он в тепле… Жаль, что автомат остался в «Сноу кэте»… Ну, и ладно. Тогда надо будет угнать вездеход с «Аномалии»… Незаметно! Вернуться к трещине… Поднять «Снежного кота» — там оружие, там аптечка, сухпай…

Михаил остановился, покачиваясь под порывами ветра.

«Задубел… — проползла сонная мысль. — Устал… Отдохну — и в дорогу…»

Тяжело осев в рыхлый сугроб, что намело в ветровой тени заструга, твердого, как камень, Браилов укрылся от шквалистых порывов. Подобрал благословенные полы дохи, и согрелся. Глаза слипались…

…Его разбудила совесть. Со стоном перевалившись на колени, Михаил встал — и зашагал назад.

«И ничего Коста не втесался! — упрямо долбилось в голове. — Там же дно, сам же видел! Этот дурак на снег упал, и еще даже не замерз… Значит, что? Значит, надо вытащить! Как бегемота из болота…»

Идти против ветра было куда тяжелее. Браилов исчерпал все свои силы, пока доплелся до злополучной трещины. А крюк? Где крюк?

«Да вот же он, балда!»

Непослушными руками отвязав анкер, Михаил воткнул приспособу в лед, и дернул за веревочку, отворачивая голову. Бабахнуло до звона в ушах, зато шипастый якорь надежно вонзился в лед!

Зацепив крюк, Браилов, почти не труся, перебрался на снегоход. Протиснулся в люк, завел движок… Мотор взвыл — и зарокотал, успокоенно накаляя фары. Словно «Сноу кэт» глаза открыл. Михаил возбужденно хихикнул.

Заворчала лебедка, натягивая трос. Газку… И поможем «гусянками»…

Трос зазвенел, пропиливая ледяную кручу. Гусеницы заскрежетали, уцепились шипами — и вытянули снегоход.

— Фу-у-у! — весело выдохнул «попаданец». — Полдела сделано!

Отогнав машину до анкера, он надежно заякорил ее, и потянул трос к трещине. Ухватясь покрепче, шагнул с обрыва — канат, сплетенный из сталистых жилок, легко выдержал его вес.

— Ты вернулся… — всхлипнули в темноте.

— А как же, амиго! — бодро отозвался Браилов. — «Мы — спина к спине у мачты»! Руки-ноги целы?

— Да целы, вроде…

— Вроде… — добродушно проворчал Михаил, затягивая трос на груди Вальдеса. — Держи его, вот так, чтобы петля не распускалась, а я наверх!

Цепляться за тонкий трос в рукавицах было нелегко, но тут и до края-то… Каких-то десять метров!

«Одолею…»

Хрипя, елозя валенками по льду, Браилов перевалился-таки за край. Отпыхиваясь, поднялся на дрожащих ногах.

«Пустяки… — колотилось в голове под стук сердца. — Это совершеннейшие пустяки…»

Повизгивая, закрутилась лебедка. Едва в свете фар заморгало черное испуганное лицо, Михаил выскочил из кабины, и помог другу выбраться.

— Бегом в кабину! Грейся!

— А ты?

— А я пока трос смотаю…

Двумя минутами позже два товарища ехали рядом, в теплом снегоходе, и горланили старую пиратскую песню:

— «Мы спина к спине у мачты, против тысячи — вдвоем!»

Снегоход подпевал, суча шатунами и вызванивая поршнями…

Там же, позже

Патрульный вездеход с «Аномалии» остановился у странного сугроба — словно снеговик залег в позе эмбриона.

— Свен, лопату! — буркнул бригадир Райво. — И фары на «ближний»!

Убрав снег с головы замерзшего насмерть человека, он размотал заиндевевший шарф, и откинул капюшон.

— Ох, ты! — подивился он. — Кожа белая, как у рыбы!

— Особая примета! — потер ладоши Свен, механик-водитель. — Так с Петсамо и передали: у бежавшего… э-э… Мигеля Браилло генетический дефект — вся кожа желтовато-белого цвета…

— Я в курсе, — буркнул бригадир. — А чего второго не достали?

— А зачем? —