и обычного человека, — заговорил он тоном препода на кафедре. — Правда, в этом случае интенсивность поля несравнимо ниже. Само собой, я решил это проверить… Вася, помнишь, вы еще гостили у нас?

— А, ну да, — бодро откликнулся студент. — Ты еще тогда, как коршун кинулся — отобрал у Наталишки тот серый кристалл…

— Виноват! — вздохнул Гарин-старший. — То был ивернит, а в потоке Силы он флуоресцирует в инфракрасном диапазоне. Иными словами, Наталишка могла сильно обжечь ручку… Только Маринке не говори!

— Не буду, — улыбнулся Васёнок.

Михаил Петрович развел руками.

— Вот на этом эффекте я и собрал индикатор психодинамического поля…

— Миша… — затянула Светлана. — Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Догадываюсь, — криво усмехнулся Михаил. — Ну, Нобелевская премия мне точно не светит — разработка сверхсекретная. Может… хм… Ленинской удостоюсь! — посмеиваясь, он выкладывал на стол блок за блоком, и бодро комментировал: — Изготовить ивернитовую матрицу было проще всего. Вот только напряжение психодинамического поля непаранормов фиксировалось на уровне шума, и при комнатной температуре засечь его было невозможно. И я опять сунулся в ФИАН — искал материал, прозрачный для энергии мозга. И нашел! — Гарин вынул сложный, тускло блестящий сосуд. — Этот дьюар мы смастерили из прозрачной керамики на основе иттрий-стабилизированного диоксида циркония, а вот эта линза — она вырезана из кубического оксида гафния — фокусирует психогенное поле…

Обеими руками он опустил на стол большой термос, покрытый изморозью.

— Осторожно! Жидкий азот!

Парящая струя опрокинулась в дьюар.

— Опускаем в него и матрицу, и оптико-электронный преобразователь… Вась, слинкуй с компом.

Студент быстро протянул, повтыкал провода.

— Во-от… — довольно затянул Гарин-отец. — «Ура, заработало…»

По экрану разбежались круговые волны красивого малинового цвета. — Это система так на Васю реагирует… А сейчас — на меня…

Амплитуда на дисплее выросла, и цвет потемнел.

— Вашу руку, мадам…

Нежно-розовое сияние едва пробилось, выгибаясь смутной дугой.

— Ух, ты! — засмеялся Михаил. — Полтора мегафрейда! Сильна, чертовка!

— Житие мое… — покачала головой Сосницкая, и решительно заявила: — За это надо выпить!

— Медицинского спиртику! — азартно потер руки Гарин-старший. — Чистого, как слеза интерна!

— Обойдешься! — хихикнула Светлана, и плеснула в тонкие пробирки янтарного коньячку из фигурной бутылки. — Ну, за тебя!

— За нас! — поднял Михаил свою химпосуду.

— За всех! — пристроился Васёнок.

В его воображении, по странному ассоциативному капризу, завились прекрасные черты «трех граций» — сияли синие Наташины глаза, капризно надувались губки «тети Риты», а мама, смеясь, распускала косу…

Понедельник, 26 мая. Позднее утро

Севастополь, Графская пристань

Капитан 1-го ранга Гирин поправил фуражку — яркое солнце било в глаза. Чтобы не щуриться, он надел темные очки.

— Тебе идет, — прокомментировала Настя, взглядывая на мужа немного снизу. — Белая «парадка»… Только… — она притворно вздохнула. — Жаль, не видать твердого, мужественного взгляда!

— Да ну тебя… — добродушно заворчал Иван. — Ну, как? Лучше, чем в Мурманске?

— Сравнил! Конечно, лучше! Юг! Только… Скучать по тебе я буду точно так же, как и на Севере…

Капраз ласково приобнял Настеньку за плечи, словно извиняясь за будущие прощания.

Лучезарный воздух пах морем, ветерок доносил незнакомые ароматы цветов с берега, а мысли моряка всё витали над московскими площадями…

…Седой, но крепкий Иванов, месяц назад занявший главное кресло Совнацбеза, прошелся по кабинету, сложив руки за спиной.

— Откровенно говоря, товарищ Гирин, — усмехнулся он, — жаль терять такого дипломата. Хех! Не расшаркивались на всяких раутах, а сразу — прямые действия! Да такие, что натовцам тошно стало!

— Это вы называете дипломатией, товарищ Иванов? — тонко улыбнулся капраз.

— Подловили! — хрипло рассмеялся Борис Семенович. — Выдам маленькую тайну… Югославия была, так сказать, пробным шаром, а вас я прочил, как военного атташе, в главную «обитель зла».

— Вашингтон? — бровь капитана 1-го ранга задралась, комкая светлой морщинкой загорелую кожу на лбу.

— Именно, Иван Родионович! Именно. Тем более, что у вас с Синтией Даунинг отношения… Ну, если не дружеские, то уж дружелюбные — точно. Однако, хорошенько подумав, я пришел к выводу, что как раз сейчас — и в ближайшие несколько лет — вы бы не принесли особо много пользы, даже в должности посла! Даунинг — женщина умная, сильная, и плевать хотела на электоральные циклы. Она не цепляется за власть, а просто использует свой высокий пост, чтобы разгрести тот навоз, который накопили все эти рейганы, картеры, форды с никсонами… Синти наводит порядок в стране — жестко наводит, круто, часто через кровь и кости. Стоило Си-Эн-Эн завизжать об угрозе демократии и свободе — закрыли, на хрен, Си-Эн-Эн. Непотребное вякнула «Вашингтон пост» — редакцию разогнали, двери — на лопату! Кто-то из Морганов, заказавший Джека Даунинга, думал спрятаться в Европе — на берегах Луары, в замке, перекупленном у разорившегося барона. Ага… Опергруппа ФБР взяла Мальвиль штурмом! Моргана этапировали в Штаты — и посадили на электрический стул. И, пока в Штатах «перестройка», Синтия тратит на оборону самый минимум. Да ей на ближайшем партсъезде осанну надо пропеть! Десятки генералов лишены званий и наград за то, что спелись с разными «Локхидами» и «Боингами»… Чуть ли не триста военных баз за рубежами Америки покинуты и брошены… Авианосцы «Америка», «Констелейшен», «Китти Хоук», «Индепенденс» разбираются на металлолом… Каково⁈ И вот вам последняя, как принято говорить — инсайдерская информация. Соединенные Штаты выходят из военных структур НАТО — в точности, как Франция при де Голле!

— Не хреново девки пляшут, — крякнул Гирин, — по четыре сразу в ряд!

Иванов скис от смеха, слыша свою любимую присказку.

— Да, Иван Родионович! — вскричал он. — Да! На ближайшие годы… быть может, на всю пятилетку — никаких гонок вооружений, никаких «горячих точек»! Мир и благоволение во целовецех!

Капраз понятливо кивнул.

— Даунинг можно и не выезжать из Белого дома, — медленно проговорил он. — Ее переизберут и на второй, и на третий срок — рейтинг у Синти зашкаливает. А когда Америка, благодаря «миссис президенту», окрепнет и наберет жирку…

— … То сразу вспомнит о своей «великой