Девушка медленно встала и пошла обратно, против ветра, искать полицейского.

Питта вызвали сразу же. Все, что происходило на Калландер-сквер, рассматривалось как часть его дела. Около половины десятого он склонился над заледеневшим трупом. Единственный констебль, что был на страже, возвышался над ним. Ничего не было тронуто. После недолгого сопротивления Шарлотты Томас отослал жену домой, подумав при этом, что ее заставил уйти скорее холод, нежели послушание.

Вместе с ним прибыл и полицейский доктор. После того как инспектор внимательно осмотрел труп, так что вся картина врезалась ему в память, они вдвоем перевернули Фредди. Нож был вогнан в грудь на всю длину лезвия, на филигранной рукояти не было видно никаких отпечатков.[4]

Инспектор осторожно потрогал одежду.

— С одного удара, — заметил он. — Очень чисто.

— Возможно, удача. — Доктор склонился над его плечом. — Вряд ли мастерство.

— Как насчет силы удара? — спросил Питт.

— Силы?.. — Доктор ненадолго задумался. Потом наклонился, подвигал нож. — Кости не задеты, — отметил он. — Аккуратно, между ребер. Только хрящ задет и рассечены мускулы. Прямо в сердце. Взрослый человек вполне мог бы сделать это. Рана расположена слишком высоко для приземистого человека. Удар был нанесен сверху вниз, так что убийца был по крайней мере пяти футов и шести или семи дюймов, а то и выше.

Питт приподнял руку Фредди.

— Нет перчаток, — сказал он, немного нахмурившись. — Должно быть, вышел в спешке и не собирался находиться на улице долго. Думаю, он вышел, чтобы встретить человека, которого хорошо знал. — Инспектор осмотрел ногти и костяшки руки. — Чисто. Борьбы, по-видимому, не было.

— Неожиданный удар, — ответил доктор. — Больсовер узнал о нем за секунду до своей смерти.

— Неожиданно… — медленно протянул Питт. — Удар спереди. Похоже, он знал своего убийцу. Внезапность состояла в том, что тот нанес удар. Доктор Больсовер смотрел на него как на друга.

— Или знакомого, — добавил доктор.

— Кто выйдет встретиться с просто знакомым на середину площади ночью?

— Я не говорил, что он был убит ночью, — покачал головой доктор. — Не могу точно сказать. При такой погоде тело могло замерзнуть довольно быстро. Определить время смерти весьма затруднительно.

Питт засомневался:

— Отважился убить человека посередине площади днем? Слишком рискованно. Слуги проводят много времени, глядя в окна. Вероятность, что кто-то увидит вас идущим прямо к центру площади, крайне велика. А когда темно, да еще при такой погоде, — укутанный в шарф, с поднятым воротником… Только вы вышли из зоны, освещенной газовыми фонарями, — и уже невидимы. Может быть, кто-то выходил из главного входа… Или шел на ближайшую дорогу, чтобы поймать извозчика…

— Верно, — с некоторым колебанием согласился доктор. — Итак, допустим, они встретились после наступления темноты. Довольно странные вещи они собирались делать, не так ли? Пойти встречать кого-то в абсолютную темень, на замерзший пустырь… Можно упасть, сломать шею, получить удар ножом. И это — почти ничего не видя перед собой.

— Возникает множество вопросов, не правда ли? — Питт еще раз внимательно посмотрел на тело.

Доктор проворчал:

— Должно быть, хотел обсудить что-то очень срочное и очень личное.

— Или имел намерение убить, — заметил инспектор.

Доктор промолчал.

Питт с трудом встал. Он немного застыл на холоде.

— У меня появились вопросы, которые надо бы задать мистеру Реджи Сотерону. Проследите, чтобы Больсовера доставили в морг, хорошо? Проведите вскрытие тщательно, хотя все и кажется очевидным. Я не думаю, что мы найдем нечто неожиданное, но все возможно.

Доктор мрачно глянул на него и заковылял к констеблю, похлопывая себя ладонями, чтобы разогнать кровь.

Инспектор не хотел предупреждать Реджи о своем прибытии, лишая его тем самым времени на подготовку. Он пошел сразу к главному входу. Услышав голос слуги, объявил, что желает видеть мистера Сотерона, причем срочно. Он понимал, что в такое морозное утро Реджи не встанет раньше девяти и, конечно, не закончит завтрак и не уедет в город раньше десяти.

И на самом деле, Сотерон был еще за столом и уже хотел самым резким тоном отчитать слугу за то, что тот неподобающим образом прервал трапезу — в конце концов, полиция могла бы и подождать. Но тут он увидел за скорбной фигурой слуги огромную фигуру Питта в накидке с капюшоном, который следовал за слугой как раз для того, чтобы от него не избавились именно таким способом.

Реджи бросил на инспектора свирепый взгляд.

— Я понимаю, что у вас трудная работа, но небольшие неприятности в районе не освобождают вас от необходимости следовать правилам хорошего тона. Я встречусь с вами, когда закончу завтрак! Можете подождать меня в комнате для утренних занятий, если желаете.

Питт посмотрел на слугу и заметил, к собственному удовлетворению, что его страх перед полицией был сильнее страха перед работодателем. Он исчез, как вода, утекающая из раковины, сначала создавая круговые движения, а затем исчезая в выводной трубе.

— Дело очень срочное, не допускает никаких отсрочек, — сказал Питт твердо. — Доктор Больсовер убит.

Реджи уставился на него неподвижным взглядом:

— Простите?

— Доктор Больсовер убит, — повторил Питт. — Его тело было найдено после восьми часов сегодня утром.

— Боже! — Реджи выронил вилку, не успев донести ее до рта. Она со стуком упала, задела нож и соскользнула на пол, увлекая с собой кусочки бекона и сосиски. — Боже! — воскликнул он снова. — Какой ужас!

— Да, — согласился Питт, наблюдая за ним. Неужели Реджи притворяется, сохранив самообладание, чтобы вести себя столь натурально? Казалось, что он в шоке. — Убийство всегда ужасно, — продолжал он. — Так или иначе. Конечно, многие из убитых приблизили собственный конец своими поступками.

— Что вы, черт вас побери, имеете в виду? — Отяжелевшее лицо Реджи побагровело. — Я нахожу, что ваши намеки абсолютно неуместны! Чертовски плохой вкус! Бедный старина Фредди лежит где-то, а вы здесь стоите и утверждаете, что он это заслужил!

— Нет, — аккуратно поправил его Питт. — Это вы пришли к такому заключению. Я сказал, что некоторые люди, которые были убиты, навлекли свою смерть сами. Шантажисты и им подобные.

Он наклонился немного вперед, все время наблюдая за Сотероном. И увидел то, что хотел увидеть: краска отхлынула от его лица, оно перекосилось.