Шарлотта услышала об этом в полдень, когда бледная Джемайма появилась на пороге ее дома. Чемоданчик стоял на тротуаре рядом с ней; извозчик уже уехал, цокот копыт еще был слышен в конце улицы, у поворота. Она, должно быть, уже какое-то время стояла на ступеньках, не решаясь постучать.

Шарлотта открыла дверь сама. Ждать, пока откроет миссис Викс с ее мокрыми руками, заляпанным фартуком и торчащими во все стороны волосами, было бесполезно.

— Джемайма! — Она увидела чемодан. — Что случилось? Входи. Ты выглядишь замерзшей и голодной. Мы можем внести чемодан вместе.

Джемайма послушно наклонилась к своим пожиткам, и через несколько минут они обе были внутри. Шарлотта внимательно посмотрела на нее.

— В чем дело? — спросила она мягко. — Мистер Сотерон обвинил тебя в шантаже?

Гувернантка подняла голову. И шок, и облегчение, что не придется самой рассказывать о своих бедах, отразились в ее лице.

— Ты знаешь?

Шарлотта почувствовала упрек за то, что не предупредила ее, хотя это и не могло улучшить ситуацию. Было бы лучше, если бы Питт нашел способ убедить Реджи прекратить лживые обвинения.

— Да, я хотела сказать тебе о шантаже, когда приходила навестить тебя два дня назад. — Она взяла руки Джемаймы в свои. — Мне очень жаль. Но когда я увидела твои чувства к Брэнди Балантайну, я не смогла говорить о Реджи и его горничных из страха, что ты подумаешь, будто я считаю, что ты такая же, как и они.

Девушка выглядела смущенной, но в ее глазах не было обвинения.

— Откуда ты узнала? — повторила она. — Все знают, кроме меня! — У нее в горле застрял комок. — Почему, Шарлотта? Почему он говорит такие вещи? Конечно, он спит с Мэри Энн, все знают! Я никогда не говорила об этом, тем более ему… и не просила денег! Почему он сказал, что я шантажировала его?

— Потому что кто-то шантажирует его и он не хочет говорить правду, — ответила Шарлотта. — Легче всего было обвинить тебя, поскольку маловероятно, что ты сможешь защититься.

— Но почему кто-то должен шантажировать его? Шантаж — грязное дело. По правде говоря, его любовные связи оскорбляют Мэри Энн и его жену, но это не преступление, это даже не выглядит особенно скандальным. В любом случае не стоит того, чтобы платить шантажисту.

— Я не знаю… Однако проходи и садись. Давай я сделаю тебе что-нибудь попить, чтобы согреться. Кажется, у меня оставалось немного горячего шоколада. Мы должны придумать, что делать дальше. — И Шарлотта быстро занялась делом.

Девушки сидели в кухне. Это было самое теплое место в доме. Шарлотта могла позволить себе разжечь камин в гостиной только по вечерам. Миссис Викс уже вымыла пол и пошла наверх подметать комнаты, так что теперь они были одни.

— Ты можешь спать в детской, — предложила Шарлотта, помешивая горячий шоколад деревянной ложечкой, чтобы избавиться от комочков. — Кровать маловата, но ты как-нибудь поспишь на ней некоторое время. К сожалению, у нас других нет…

— Я не могу остаться здесь, — быстро сказала Джемайма. — Я очень благодарна тебе, но вскоре полиция начнет меня искать. Шантаж — это преступление, ты же знаешь. Я не могу принести позор в твой дом.

— Ой! — Шарлотта резко повернулась к ней, она совсем забыла, что Джемайма знает о ней совсем мало. — Не беспокойся об этом. Мой муж — полицейский. Он как раз занимается расследованием всех этих дел на Калландер-сквер. И он знает, что ты никого не шантажировала. По крайней мере, — она поправилась, — он не верит, что ты кого-либо шантажировала. Не беспокойся. Он раскроет правду. Доктор Больсовер убит. Ты знаешь это? Я нашла его тело утром. Шла к тебе, чтобы предупредить тебя о мистере Сотероне, — и чуть не споткнулась о мертвое тело. Возможно, он-то и был настоящий шантажист.

— Ты… и полиция?.. — Джемайма была в полной растерянности. — Но… но ты же не замужем. Разве ты не сестра леди Эшворд? По крайней мере, так сказал мне генерал Балантайн. Я заходила к нему утром, чтобы узнать твой адрес. Я вынуждена была соврать. Я сказала, что хочу написать тебе письмо… — Она вся дрожала, опустив глаза. — До того как мистер Сотерон расскажет обо мне всем и никто не пожелает открыть мне дверь. Я не знала, к кому еще обратиться… — Глаза Джемаймы переполнились слезами; она склонила голову, чтобы скрыть свое горе.

Шарлотта поставила какао на стол, подошла и обняла подругу. Некоторое время Джемайма молча рыдала. Затем она собралась, громко высморкалась, извинилась и пошла наверх умыться, чтобы после вернуться к столу. Взяла приготовленное какао и бисквит. Она посмотрела на Шарлотту и объявила, что готова для битвы.

Та улыбнулась в ответ.

— Томас раскроет правду, — твердо сказала она, хотя и знала, что это случается далеко не всегда, что иногда преступления остаются нераскрытыми. — И, насколько это возможно, мы будем помогать ему, чтобы все закончилось как можно быстрее. Я должна послать письмо Эмили, чтобы ознакомить ее с последними событиями. Она, быть может, тоже сумеет нам помочь.

— Ты — чудо! — Джемайма слегка улыбнулась. — Ты так привыкла к убийствам, что они тебя больше не пугают?

— О нет! — Ужас на Кейтер-стрит вернулся к Шарлотте со всеми страхами и горем. Шарлотта вспомнила Сару и ощутила пощипывание от набежавших слез. — Нет, — сказала она тихо. — Они пугают меня, и очень сильно. И не только убийства, но и все другие неприглядные поступки, которые вскрываются в связи с убийством, причем даже среди тех, кто к убийству непричастен. Слишком часто одно преступление порождает другое. Люди иной раз, чтобы прикрыть свою вину, совершают страшные поступки. Мы способны стать эгоистичными и жестокими, когда боимся. Убийство и его расследование вскрывают такие особенности характера человека, о которых мы и не подозревали. Поверь мне, я напугана всем этим. Но я бы предпочла и дальше испытывать этот страх. Если перестать бояться, можно потерять понимание того, что есть зло. Я знаю, что должна бороться, в этом суть моей натуры. И мы раскроем правду об этом деле, кто бы ни был в него вовлечен.

Когда поздно вечером Питт пришел домой, он был слегка удивлен, увидев Джемайму, сидящую перед камином рядом с Шарлоттой. Гувернантка была смущена, нервничала, и он, несмотря на ужасную усталость, позволил себе несколько шуток, чтобы она расслабилась. К тому времени, когда Джемайма почувствовала себя уставшей, она могла уже спокойно идти спать.

Когда инспектор остался наедине с женой, он сообщил, что Реджи обвинил Джемайму и в убийстве Фредди. Хотя Томас не видел жену в слезах, он почувствовал некоторое удовлетворение от того, что Шарлотта не вспыхнула от гнева и не расплакалась.

Утром он снова отправился на Калландер-сквер. Некоторую часть пути шел пешком. Это помогало думать.

Ни одной минуты Питт не сомневался, что Фредди Больсовера убили именно потому, что тот был шантажистом. Инспектор склонялся к мысли, что убийцей не был Реджи Сотерон. У этого не хватило бы выдержки для такого поступка, к тому же он был совершенно ошеломлен, когда услышал новость. И конечно, если бы он что-то знал об этом, то подготовил бы более удачную версию.