Федор хотел сказать: «все хорошо, что хорошо кончается», но промолчал, только кивнув.

– Скорей бы шло время… Думаешь, он забудет ее?

«Если выживет», – хотел выдать Федор, но передумал – не хотел ее пугать; сказал неопределенно: – Со временем боль утихнет… Его секретарша, Елена… приятная девчушка, хотя не умеет варить кофе. Как она бросилась его защищать! Именно после встречи с ней я обратил внимание на юриста. Она его не оставит, я думаю.

– Они были школьными друзьями… – Оля поежилась. – Страшно! Аля говорит, никому нельзя верить… Он больной?

– С ним работают психиатры, целый консилиум. Не знаю. Адвокат, скорее всего, построит защиту на его невменяемости.

– Думаешь, у него есть шансы?

– Надеюсь, что нет.

– Откуда ты знаешь, что она не умеет варить кофе?

– Когда я был у Бродского, он попросил ее сделать кофе и извинился за то, что кофе будет плохой. А она плакала, потому что потеряла какие-то бумаги, и писала заявление по собственному желанию. Бродский сказал, что это третье за последние две недели. – Оля рассмеялась. – А когда его арестовали, она… раскрылась. Тигрица! Ты приедешь летом? – спросил он после паузы.

– А ты хочешь, чтобы я приехала? – Оля смотрела на него с улыбкой.

– Хочу. Очень!

– Значит, приеду!

Тамара Голик вошла в палату Бродского. Он лежал с закрытыми глазами. Бледный, исхудавший, с жалко торчащим кадыком, с перевязанными запястьями. Рядом на стуле сидела и читала журнал девушка с длинными светлыми волосами. Она взглянула вопросительно, и Тамара сказала:

– Я знакомая Руслана, мы жили когда-то в одном доме. Как он?

– Лучше, но еще очень слабый. Мы работаем вместе, я Елена…

– Здравствуйте, Елена. Я принесла сок, яблоки, шоколад… Помню, он любит.

– Спасибо! Вы садитесь, возьмите стул.

Тамара принесла стул и села. Бродский открыл глаза, увидел ее и улыбнулся:

– Томка! Пришла… А это Лена, познакомились уже? Лена – мой злой гений, заставляет работать, приносит отчеты…

– Как ты, Руслик? – Тамара назвала его полузабытым именем, и он снова улыбнулся.

– Хорошо. Весна… солнца больше, дни длинные. Хочу на волю…

– Когда тебя отпустят? Что говорят врачи?

– Скоро… говорят.

– Что тебе принести? Я приготовлю, скажи!

– Спасибо. Лена готовит… Как ты? Что нового?

– Я выхожу замуж… одноклассник, случайно встретились.

– Молодец! Рад за тебя… Кто он?

– Программист. У него двое детей, близнецы. Танечка и Павлик. Они называют меня мамой… Представляешь?

– Представляю и завидую. Ты сильная… Ты все там же, у Регины?

Он сказал «ты сильная», а Тамара мысленно закончила фразу: «А она была слабая», – неприметно вздохнула и сказала:

– Нет, я теперь работаю у Славика, у него свой офис. Видела Игорька на днях, передает тебе привет. Хочет прийти, можно?

– Конечно, буду рад. Посидишь со мной?

Тамара кивнула. Бродский закрыл глаза и задремал. Она накрыла его руку своей, смотрела на него с улыбкой, вспоминала… Прощалась, наверное.

…Елена вышла проводить ее. Они шли по длинному коридору к выходу.

– Вы его не оставляйте, – попросила Тамара. – Ему сильно досталось. Нелепая история…

– Не оставлю. Я для Руслана Николаевича все сделаю! Это такой человек… необыкновенный! Я ни на минуту не верила, что это он… – голос девушки дрогнул. – Не оставлю. Знаете, ему не только из-за Снежаны плохо, он не мог поверить, что это Драга! Его единственный друг… Жену Руслана Николаевича тоже, говорят, он. И других… всякое говорят. А я чувствовала, что без него не обошлось: он подлый и завистливый. Вы приходите, ладно? Руслан Николаевич будет рад.

– Приду, – сказала Тамара, и они распрощались.

Девушка вернулась в палату, а Тамара пошла к выходу. Она шла и думала: ну вот и все, перевернута страничка и поставлена точка. Прощай, Руслан, прощай глупая и недужная любовь, прощай глупая наивная прежняя Тамара… Томка!

Вот и все…