узнаванием лица из прошлого и точной идентификацией проходило больше секунды. Сейчас прошло десять.

Только потом Глеб вспомнил человека в парадной форме, явившегося вместе с трансвеститом на ведомственную «дачу». Сейчас он выглядел абсолютно по-другому. Майка, тренировочные штаны, энергичный, спортивный шаг. Сосредоточенность человека занятого важным делом. Может, он все-таки имеет отношение к государственной службе? Может, именно он опознал здесь Глеба и ткнул в него пальцем?

* * *

Погода еще не начала ощутимо портиться, но морская гладь уже зарябила, с севера стали медленно наползать плотные облака. Сиверов договорился с хозяином рыбачьего весельного баркаса выйти в море и подчиняться его указаниям. Заплатил аванс и пообещал еще столько же за вредность.

Хозяин баркаса был парень не промах. Оценив тариф, он решил, что человек в темных очках намерен поживиться грузом с одного из суденышек в акватории. Сразу сообщил о предельном водоизмещении баркаса – пусть заказчик заранее знает, сколько можно перетащить на борт.

С наступлением темноты баркас уже ожидал отправления в крохотном заливчике, удаленном от городских пляжей. Глеб прибыл на место первым, приперев клеенчатую сумку. Услышав, как она звякнула, хозяин лодки нахмурился.

– Предупреждать надо.

– Может, еще не понадобится, договоримся по-хорошему. Главное, аргументы иметь про запас.

– Добавить придется, начальник. Опознают потом мою лодку… Накинешь и я тихо, как подлодка, прошмыгну.

– Лады.

Сиверов отошел от баркаса метров на триста – здесь ему предстояло встречать своих людей. Прибывать они должны были с интервалом в полчаса. Он назначил каждому время и попросил быть точными – не опаздывать, но и раньше на голову не сваливаться.

Первым появился Курносый. Глеб сразу же выдал ему трикотажную маску с прорезями. Заставил надеть и собственноручно поправил на голове. Показал баркас, объяснил, какое оружие бывший спецназовец может взять себе.

– И еще одна важная вещь. Я человек суеверный и не терплю болтовни по ходу дела. Все, что понадобится, покажу на пальцах.

– Правильно, – кивнул Курносый. – Болтать начнем, когда бабки станем пересчитывать.

Следующим ровно через полчаса появился Серьга. Его Глеб тоже встретил на берегу, на приличном расстоянии от баркаса, чтобы сидевший в лодке Курносый не смог узнать бывшего сообщника. Серьга без возражений надел маску. Она надежно закрывала не только лицо, но и всю голову – так что и цвет волос нельзя было различить.

Глеб снова предупредил насчет своего суеверного отношения к лишним разговорам.

– Материться тоже нельзя?

– Зачем?

– Просто так, душу облегчить.

– Мысленно матерись хоть всю дорогу.

Третьим появился Харитонов. Глеб помнил, что на давней фотографии его сорочка была так же застегнута на верхнюю пуговицу, как и в церкви. Эта деталь могла запечатлеться в чьей-либо памяти, поэтому он заранее попросил Шумахера надеть майку. Тот удивился и объяснил, что ему всегда было неприятно ходить с открытой шеей. Но в конце концов он разыскал у себя в шкафу тонкий гольф – его и надел под пиджак.

Борода же не помещалась под маской. Но это было как раз на руку Сиверову. Бывшие подельники не видели Шумахера после Праги и никак не могли опознать его по этой примете.

Около трех часов дня Слепой сменил наблюдателя возле пристани, отпустив Гогу раньше, чем должен был появиться Денис. Теперь Деготь звонил по мобильнику – катер готовится отплыть. Пришлось срочно снимать дозорного, раньше времени гнать к месту посадки в баркас.

Гога, как назло, опоздал, и они с Дегтем едва не столкнулись на подходе. К счастью, все обошлось. Спрятав мотоцикл в кустах, Денис подошел к одиноко стоящему Сиверову, чей силуэт выделялся черным на фоне чернильной синевы клубящегося тучами неба. Увидел спину удалявшегося к морю человечка и скептически бросил.

– Тоже боевой контингент?

– Каждому свое.

Если б Деготь ближе знал пражского сообщника, он бы вполне мог припомнить походку Гайворонского. Но они видели друг друга всего несколько часов – в тесных машинах и маленьком помещении бокса. Дегтя пока ничто не смутило кроме хилости «незнакомца».

Пока шли вдвоем с Глебом к лодке, он сообщил о своих наблюдениях на пристани:

– Возились на палубе несколько кавказцев, проверяли, как тачки крепятся. Потом обедали, потом в нарды играли. Теперь серьезно зачесались, должны вот-вот отчалить.

Баркас изначально был весельным, мотор присобачили сами. Уключины остались, и хозяин лодки взял по настоянию Слепого пару весел – вблизи от катера мотор все равно придется заглушить.

Когда движок застучал на полную мощность, берег стал удаляться довольно быстро. Хозяин устроился на корме, управляя рулем, Глеб выбрал место на носу и развернулся спиной по направлению движения, чтобы видеть всю команду.

Только Харитонов прибыл со своим стволом, остальные разобрали наличное оружие и держали в руках, привыкая к весу, рукоятке, прочим особенностям. Слепой с тяжелым чувством всматривался в глаза, тускло поблескивающие из прорезей одинаковых масок. Он готов был допустить, что один человек в лодке заслуживает смерти. Но остальные…

Никто из них не был закоренелым преступником с ожесточившимся звериным сердцем. Сыновья своего времени, своей страны. Каждый – жертва обстоятельств, а вовсе не врожденных криминальных наклонностей. Конечно, никому бы здесь не помешал срок на зоне. Но высшую меру заслуживает только один.

Глава 35

Слепой поднял руку, требуя внимания, и приложил к губам палец, напоминая о своем требовании тишины. Голос у взрослого мужика не меняется в отличие от внешности – сам он может облысеть, отрастить бороду, ссутулиться, но голос останется прежним. Пара слов – и опознание произойдет.

К счастью, в преступной среде к приметам относятся с большим вниманием и уважением. Притом не только к обычным правилам постучать по дереву, пожелать ни пуха ни пера или свернуть с дороги, если ее перебежала черная кошка. Стоит кому-то, в особенности главарю, упомянуть о мелочи, приносившей лично ему удачу или неудачу, и все будут с готовностью соблюдать правило.

Большого искушения болтать ни у кого не возникало, все напряженно следили за морем. Большинство огней оставались неподвижными, только два ползли встречными курсами вблизи от берега. Удалявшаяся в море точка света вполне могла принадлежать катеру с четырьмя иномарками и большим кушем.

Юркий