— Босс, — говорит Марко, его низкий голос достаточно настойчив, чтобы отвлечь мое внимание от фантомных вибраций, которые, как я надеюсь, сигнализируют об ответном звонке от Евы, — последний из гостей прибыл.

— Спасибо, — прежде чем вступить в бой, я поправляю галстук, воспринимая его как некую невидимую броню, — да начнется шоу.

Я выхожу из своего безопасного места в логово льва, что бы устроить главное представление всей моей жизни, хотя Евы не будет рядом со мной. Я оглядываю комнату: массивный обеденный стол аккуратно накрыт, и каждая табличка с именем тщательно расставлена.

Меня приветствует тихий гул разговора. Когда я подхожу к каждому из капо по очереди, каждый из них встречает меня рукопожатием, за которым следует объятие и поцелуй в щеку. Каждый кивок, который я дарю, кажется механическим, но маску на лице я ношу хорошо.

— Винсент, — кричит Энтони, махая мне рукой со слишком нетерпеливой улыбкой на лице.

— Энтони, — киваю я, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Но внутри бушует буря.

Я занимаю свое место во главе стола и всматриваюсь в лицо каждого человека, смотрящего на меня. Шестеро капо — Энтони, Джорджи, Брюс, Майкл, Фрэнк и Бобби — спокойно смотрят на меня в ответ. Джиа молча стоит около стула слева от меня, а Марко — справа.

Я улыбаюсь Джии и наклоняюсь, нежно целуя ее в щеку, а затем шепчу ей на ухо, что она выглядит восхитительно. Она кивает мне и слегка улыбается. По тому, как все капо смотрят на нее, кроме Энтони, я могу сказать, что им интересно, почему она здесь этим вечером.

Смитти находится в дальнем конце стола, и в своей обычной манере сканирует пространство комнаты. Я столь же уверен, что у капо так же есть вопросы по поводу его присутствия.

— Марко, — шепчу я, и мой тон командный, несмотря на низкий тембр, — скажи кухне, чтобы начали с закусок.

— Принял, босс, — Марко кивает, и между нами проносится молчаливое понимание.

Прежде чем начать, я прочищаю горло, следя за тем, чтобы мой голос звучал громко, ясно и сильно.

— Добрый вечер, господа и Джиа, — я приветствую их, признательно кивая головой в сторону конца комнаты.

— Винсент, — хором отвечают они, и в их голосах слышится смесь почтения и предвкушения. Они знают, что сегодняшний вечер важен, хотя никто не может догадаться о причинах.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — я указываю на стол. Все ждут, пока я сяду, и выходят работники кухни, ставя на стол еду и наполняя бокалы водой и вином.

— Для начала, предлагаю насладиться едой, согласны? — заявляю я, обращая их внимание на первое блюдо из предстоящего нам пиршества. Комнату наполняет смесь ароматов свежей зелени и хлебных палочек с чесноком.

— Действительно, — говорит Энтони, его голос мягкий, даже слишком мягкий, — за хорошую еду и прекрасную компанию.

— За это и выпьем, — эхом повторяют остальные, подняв бокалы.

Я невольно напрягаюсь в ответ на тост Энтони. Зная, какая он змея, мне нужна вся сила духа, чтобы не вытащить пистолет и не покончить со всем этим здесь и сейчас.

Пока мужчины погружаются в светскую беседу и смакуют закуски, я выжидаю, зная, что настоящая игра начнется, когда будет подана лазанья.

Звон фарфора и ропот голосов наполняют комнату, словно символизируя обыденность этого ужина, действуя мне на нервы. Пока они пьют вино, я чувствую на себе взгляд Джии — мягкий, но удушающий.

— Винсент, — говорит Энтони, — у тебя должна быть причина, по которой ты позвал нас всех сюда сегодня вечером. Что же это за повод? — он указывает на женщину рядом со мной, гордо наклоняя голову. Я вижу голод в его глазах, потребность в признании, которая всегда кипит под его лощеной внешностью.

Я откидываюсь на спинку стула, кожа скрипит под моим весом, и медленно выдыхаю. Пришло время для первого удара, прелюдии к войне, которую я собираюсь вести.

— На самом деле, — говорю я спокойным и ровным голосом, — я пригласил вас всех сюда сегодня вечером по нескольким причинам.

— Пожалуйста, расскажи, — настаивает Энтони, и на его лице расплывается предвкушающая улыбка. Знание того, что я не дам ему удовлетворения, которого он отчаянно жаждет, воодушевляет.

Все взгляды за столом приковываются ко мне, словно они публика, которая ждет предстоящего спектакля.

— Я принял решение относительно должности моего консальери, — для пущего эффекта я делаю паузу, наблюдая, как в их глазах нарастает предвкушение, а затем поворачиваюсь к Марко, — Марко снова и снова доказывал свою преданность и мудрость. В этой организации нет человека, которому я доверяю больше. Я думаю, будет справедливо, если он займет свое законное место, в качестве моего консальери.

Зал взрывается аплодисментами, когда мужчины поздравляют Марко, который кивает со смиренной улыбкой, абсолютно не затрагивающей его глаз.

Аплодисменты Энтони медленные и неторопливые, его улыбка кажется застывшей, как будто нарисованная. Но я вижу, как за этими темными глазами крутятся шестеренки, просчитывающие его ответный ход в этой шахматной партии, в которую мы сейчас играем. Когда аплодисменты стихают, он наклоняется вперед, опираясь предплечьями на край полированного дерева.

— А что насчет должности младшего босса? — его вопрос повисает в воздухе, словно стрела, направленная мне в грудь.

Я встречаю его взгляд, не дрогнув, несмотря на кипящую внутри меня ярость. По прямоте его взгляда и самодовольному выражению лица я могу сказать, что он верит, что эту должность займет он. Возможно, это высокомерие связано с тем, что, по его мнению, брак между мной и его дочерью непременно состоится. Как он смеет считать, что эта должность принадлежит ему? И как он смеет строить планы и интриги за моей спиной, ожидая при этом вознаграждения?

Внешне я сохраняю спокойствие, образ дона, контролирующего ситуацию, каким был бы мой отец.

— Эта… — медленно говорю я, — эта тема будет обсуждаться в другой раз. Я намерен поговорить по этому вопросу с каждым из капо, — я обвожу взглядом сидящих вокруг нас людей, — индивидуально. Этот вопрос требует тщательного рассмотрения и взвешенного решения.

Лицо Энтони напрягается, а ожидание в его глазах тускнеет до опасного хищного блеска.