И, судя по контексту, первая Алесия иногда общалась с бароном лично.

«Мечтал бы танцевать с вами до самого утра. Два танца такая малость, когда в сердце огонь. Вы были так милы… Нет! Вы были прекрасны, восхитительны! А ваша нежная улыбка вызывала чувство, что все вокруг — чудесный сон. Сердце бьется на осколки от осознания, что нам никогда не позволят быть вместе. Так и хочется устроить наш с вами побег, однако моя честь не позволит оскорбить вас таким предложением. Карис К.».

Угу, «честь не позволит». Зная, чем в итоге обернулся этот брак, Алес могла позволить себе здоровый скептицизм. Скорее, барона останавливала боязнь, что в случае побега, большое наследство проплывет мимо рук.

Но сочинял Карис красиво, тут не поспоришь. Даже сложно осуждать ту несчастную девицу, которая на это повелась. Красивые слова работают во все времена. Вспомнить того же «Данечку»… Такие сообщения перед сном писал, что она еще полночи уснуть потом не могла, все перечитывала. Сплошные розовые сопли и романтика… Много ли девушке надо, чтобы поверить в любовь?

Алесия невесело усмехнулась. Главное не начать думать, что все мужики козлы. Порядочных гораздо больше. Только вот проявляют они себя не лапшой на ушах, а делами. Это просто ей не повезло, ну и предшествующей ипостаси.

А вот записки есть смысл отложить. Пригодятся еще в хозяйстве. Барон ведь ни разу не обратился к ней по имени, сплошные «вы» и «госпожа». Зато какое содержание — ммм… Если представится случай, будет что использовать против него.

Глава 21

Любопытное знакомство

Кожевенный цех еще не успел показаться на горизонте, а Алесия уже поняла, почему его вынесли так далеко за пределы города. Если столица пахла навозом, потом и лошадьми, то ароматы, которые приносил встречный ветер, были куда как разнообразнее. И чем дольше лошадь двигалась вперед, тем плотнее становились запахи.

Лайон предпринял последнюю попытку отговорить сестру.

— Это еще только начало. Когда доберемся до места, будет намного хуже. Уверена, что не хочешь повернуть назад?

— Уверена. — Алесия взмахнула ресницами и улыбнулась. — Мы потратили на дорогу столько времени. Так пусть же это будет не зря.

Она чувствовала, что брат не в восторге от ее затеи. И без колебаний готова была поехать сюда одна, но этого не мог допустить уже Лайон. Вообще, последние несколько дней братец все больше напоминал ей заботливую курицу-наседку. Все это беспокойство, чтобы ее не продуло, не укачало, навязчивое внимание к мелочам… Может его Эмми покусала?

Поселение кожевников, тем временем, приближалось. И все ближе становился соответствующий «аромат». В какой-то момент, Алесия даже порадовалась, что у нее нет привычки завтракать. Однако к горлу все равно подступала легкая дурнота.

Любая свиноферма по сравнению с этим местом, могла бы сойти за клумбу цветов. А о запахе канализации вспоминалось с легкой ностальгией. Даже забытая в летний день на балконе рыба, явно сдала бы свои позиции и стыдливо уползла бы догнивать, куда-нибудь под стеллаж.

Все, с чем сталкивалась девушка прежде, бесконечно уступало царившей вокруг вони. Дохлятина… Прогорклая моча… Аммиак…

Здесь надо работать в двух противогазах, а ведь люди умудряются еще и как-то жить по соседству с производством. Почувствовав, что долго так не продержится, она закрыла нос рукавом.

Лайон чуть приподнял брови, а потом протянул ей платок, который Алес приняла с благодарностью. Свой она не носила по простой и банальной причине — в платье не предусмотрены карманы. И это неудобство, пожалуй, тоже надо исправлять. Потому что галантные мужчины далеко не всегда бывают под рукой. А вот иметь при себе важные мелочи иногда надо.

Стоило карете остановиться, как рядом тут же возник приземистый мужичок с коротко обрубленной бородой. Рукава закатаны по локти, а поверх одежды накинут широкий фартук из потемневшей кожи.

Ремесленнику хватило несколько секунд, чтобы оценить как саму карету, так и вышедших из нее людей, после чего он согнулся в почтительном поклоне.

— Для нас очень большая честь принимать столь уважаемых господ. Чем могу быть полезен, ваша милость?

Пока Алесия собиралась с духом, чтобы отнять платок от лица, Лайон первым начал разговор.

— Я граф Лайон Осберт Бартон…

— Ох, простите! Чем могу быть полезен, ваше сиятельство?

— Мою сестру интересует выделка кожи.

Кожевник взглянул на девушку и подвис, явно не доверяя своим ушам.

— П-простите? — он даже слегка начал заикаться, от волнения. — Должно быть, я неверно вас понял, ваше сиятельство?

Парень развел руками, как бы говоря, что и сам не в восторге. Мужичок украдкой перевел дух.

Стараясь глубоко не вдыхать, Алес рискнула убрать платок ото рта. Увы, но чтобы договориться — нужно говорить.

— Из чего вы делаете кожу?

— Эмм… — замялся кожевник.

— Я имела в виду, животных. — поправилась девушка. Эх, достаточно не так сформулировать вопрос, как сразу же начинают смотреть, как на «блондинку».

— Ааа… — протянул мужичок, все еще косясь на графа. — Разная кожа есть. Телячья, козья, коровья, бычья, овечья, лошадиная, свиная…

Алесия на миг задумалась. Разнообразие — это конечно хорошо, но только когда в нем хоть немного смыслишь. Без информационной справки не обойтись.

— И чем же она отличается между собой?

— Ооо… — оживился кожевник, цепляясь за тему, которая была ему близка. — В два слова и не расскажешь, госпожа. Но ежель вы изволите пройти на склад…

— Изволю. — решила девушка и повернулась к брату. — Ты же не против?

Лайон только качнул головой. Он был против самой поездки сюда, но раз позволил себя уговорить, то спорить дальше уже как-то бессмысленно. К тому же, напористость сестры даже завораживала, и очень хотелось понять — чего Алесия в итоге добивается? Не один же дамский каприз привел ее в этот цех?

* * *

Прогулка по складу затянулась часа на два. Ремесленник, которого, как оказалось, звали Иогас Тарт, старался угодить господам по мере своих сил. Зажег какие-то палочки, приглушающие вонь, предложил даме намочить платок в чистейшей воде, и только после этого принялся за демонстрацию товара.

Кожи… кожи… Казалось, было бы о чем говорить. Неплохой прочный материал, особенно для тех, кто может позволить себе долю цинизма и не думать о бедных козах и коровках. Хотя нет, в средние века это скорее здравомыслие, а не цинизм. Люди более практичны, и все, что могут, пускают в дело. Получается практически