И в соседнем как раз и находится мой муж в компании с этой трепетной др... ланью.

— Что ты несешь? — рычит Шад. — Встань немедленно!

— Пожалуйста. Позвольте мне остаться рядом с вами. И видеть вас хотя бы изредка. Я жить без вас не могу, — лепет неотвратимо превращается в слезливые стенания. — Прошу, не гоните.

Ах ты ж сучка! Он мой! Что тут непонятного?! Вот точно лапки выдерну. И волосы тоже.

Почувствовав, как начинает потрескивать тоненький лэптоп в моих руках, я поспешно пристраиваю его на стол рядом. Не хватало еще поломать из-за этой д... очень глупой особы.

И толкаю дверь, отделяющую Бемби от моего возмездия.

Ну держись, гадина!

— Привет, зай. Ты не говорил, что тройничок запланировал, когда звал меня прийти, — громко заявляю, входя в комнату.

И с удовольствием отмечаю, как вздрагивает всем тельцем и пугливо оборачивается в мою сторону Ясмина. Которая какого-то черта на коленях перед моим мужем ползает и ручки, куда не надо, тянет.

Да и Шад что-то больно кислым выглядит. Не рад меня видеть? Или ситуация в общем напрягает? А вот не надо таким добрым быть ко всем несчастным дамочкам. Дамочки пускай идут лесом.

— О-о-о, ты ее уже даже в нужную позу подчинения поставил, — оскаливаюсь я в преувеличенно восторженной улыбке. — Красота какая! Так я за страпоном сбегаю, да?

Глаза Бемби становятся просто огромными. И о-о-чень испуганными.

— Думаешь, понадобится? — хмыкает муж, неожиданно решив подыграть мне.

Но смотрит напряженно так. Прислушиваясь к моим эмоциям. А я что? Я пока еще добрая. Но ненадолго.

— А как же. Конечно, понадобится. Я пассивной стороной быть не согласна. Если собираешься эту нежную лань пустить в нашу супружескую постель, придется делиться. Чур, я сзади. Попа у нее ничего так.

И я похабно подмигиваю девчонке, подходя ближе и становясь рядом с мужем.

— Адамир, о чем говорит ваша... ваша... — блеет она козочкой, вскакивая на ноги и пятясь от меня.

— Моя связанная, — подсказывает ей Шад. — И единственная женщина, которую я желаю видеть рядом с собой.

— Связанная? — бормочет ошарашенно девчонка. И на лице отражается столько обиды и боли, что, кажется, она вот-вот заплачет — Но... но... я не знала. Почему? Она фуэнта, а не пустышка, как я, да? Из-за этого?

— Ты забываешься, Ясмина. Моя личная жизнь тебя никак не касается. Я тебя выслушал. Мое решение неизменно. Разговор закончен.

— Но... я думала... — заламывает руки упрямая Бемби.

— Я не ясно выразился?! — гаркает Шад, окончательно выходя из себя.

Ясмина вздрагивает испуганно, пятясь от него.

— Нет. Простите. Я ухожу, — понурив голову, она бросается к выходу. Тому, что общеизвестный. В узких кругах, как я думала.

А меня тут же притягивают к себе, чтобы осторожно заглянуть в глаза.

— Прости за это. Я действительно не ожидал, что она устроит такое представление, — покаянно вздыхает муж, целуя мои сердито сжатые губы. — Не ревнуй, маленькая. Уже сегодня никаких посторонних особ женского пола в нашем дворце не будет.

И вот не хочется быть ревнивой мегерой. А не получается. Это сильнее меня.

— Уточни, пожалуйста, кого ты называешь посторонними? А то я запуталась. Вот например, я была уверенна, что в эту лабораторию посторонним доступа нет, — прищуриваюсь подозрительно. — А тут перед тобой на коленях наложница ползает. Значит, эта Бемби недоделанная не посторонняя? Раз уж ты ее пустил. Может, у нее еще и доступ есть?

— Нет у нее доступа. Его ни у кого нет, кроме тебя, — слышу категоричный ответ. И ведь не врет. Я чувствую.

— Тогда, получается, ты сам ее пустил. Зная, что я сейчас приду. Тебе нравится провоцировать меня на ревность? — пытаюсь отстраниться. Да только кто бы мне позволил?

Понимаю, что меня несет. Но от одного воспоминания об этой козе убивать хочется. Я и так сдерживаюсь. Обидно же!

— Глупости не говори, — делает строгое лицо Шад. — Я не получаю удовольствия от того, что тебя расстраивает, или злит. Она пришла к лаборатории, потому что раньше пару раз участвовала в моих исследованиях излучений человеческого мозга и знает, что меня тут проще всего найти. И через стражу попросила о срочной встрече, заявив, что хочет сказать мне что-то жизненно важное и срочное. Я пустил, дав ей пять минут, чтобы изложить свою новость. А она начала умолять не отсылать ее из дворца и нести прочий бред. Остальное ты слышала.

И таким он сконфуженно-возмущенным выглядит что я, не выдержав, невольно прыскаю, чувствуя, как отпускает сковавшая сердце ржавая клешня гадской ревности. Вот всегда удивляла эта мужская уверенность, что достаточно сказать и все будет именно так, как они велели. Сказал, и женщина будет думать и делать то, что положено. На примерах отчимов в свое время насмотрелась. Мама иногда очень ловко на этом играла.

— Ай-ай-ай, не ожидал ты такого женского коварства. — качаю сочувственно головой.

Может между нами и нет еще тех чувств, которых мне хочется, но в том, что другими женщинами он не интересуется, я мужу верю. А с тем, что он сам может многих интересовать... ну, разберусь как-нибудь.

— Не ожидал. Ты оказалась права. — хмыкает муж, подталкивая меня к одному из столов. Подсаживает на край и тут же вклинивается между ног, подтягивая меня к себе за бедра. — Не сердишься больше?

— На тебя нет Но увижу ее еще раз, и могу не сдержаться. Будет лысой и безрукой.

— Не увидишь. Я договорился с Бьяреном. Девушек уже сегодня переправят в надежное место. Теперь они не моя ответственность.

— Это, конечно, хорошо. А не выдадут они никаких твоих дворцовых тайн. Вон Бемби знает, где твоя лаборатория. И то, что я твоя связанная.

— Никакие важные тайны им не известны. Лаборатория надежно защищена. А то что ты моя связанная, знают уже многие. Это сложно скрыть. Да и Хас, скорее всего догадался, к чему привела его попытка тебя похитить. Так что это уже давно не секрет. Да и не столь важно, прошли мы через слияние, или нет. Ты все равно самое ценное, что у меня есть. Моя душа.

И как тут не растаять? Как не забыть, что я вообще-то по делу пришла?

Шад, явно забыв, что был весь такой занятой, проводит ладонями по моему позвоночнику вверх, заставляя прогнуться в пояснице, прижимаясь к нему плотнее. И слизывает с моих губ прерывистый вздох. Прижимается ртом к шее, прикусывая и чувствительную кожу и лаская ее языком.

— Может, проверь их еще раз... наложниц Хасовых в смысле... на всякий случай. Если возможно, подкорректируй им память, — бормочу, закатывая глаза и очень сильно стараясь не терять нить разговора. — Особенно этой... не внушает она мне доверия.