— Я это и собирался сделать, если честно. Но ты разве не возражаешь против того, чтобы я копался в ее голове, после того, что тут увидела? — удивленно интересуется Шад, поднимая голову, чтобы уже привычно посмотреть в глаза.

О-о-о-о, знал бы он, насколько.

И опять ведь ничего не сказал бы, если бы я сама не предложила. Опять бережет. А-р-р, невыносимый просто. Самый... мой.

Будто я не понимаю, что глупо, идя на поводу своих эмоций, не учитывать такой очевидный риск. Не знаю как, но надо прикручивать гайки своим собственническим порывам. Так что я, скривившись, признаю:

— Мне это, конечно, неприятно. Эта трепетная лань меня просто дико бесит. Она наверняка снова будет тебе в своих чувствах неземных признаваться. Или страдалицу обиженную изображать. Но это не повод рисковать. Так что, если нужно, то, конечно, действуй. Я тебе доверяю. Никому больше. А тебе вот... доверяю. Иногда сама не зная почему, — пожимаю беззащитно плечами. — Только... не предавай меня, пожалуйста.

В вишневых глазах Шада удивление сменяется таким теплом и нежностью, что у меня в груди щемить начинает. Ну не смотрят так на ту, к которой ничего не испытывают.

— Никогда, — обещает он мне за миг до того, как поцеловать снова. Сминая губы жадной лаской своего рта, врываясь языком сразу внутрь, чтобы выпить меня до дна и наполнить своей страстью взамен.

И пока его руки комкают юбку моего платья, задирая еще выше, добираясь до моего тела, я не менее жадно дергаю его рубашку из-под пояса брюк, чтобы наконец почувствовать ладонями жар его обнаженной кожи, все эти восхитительные напряженные мышцы. Расстегиваю ширинку, тяну вниз белье...

Умелые пальцы Шада в это время проникают под кружево моих трусиков, чтобы приласкать уже влажную для него плоть. Толкаются внутрь, заставляя гортанно застонать ему в рот. Вынуждая подаваться бедрами навстречу, умоляя о большем.

— Хочу тебя, — шепчу исступленно, обнимая его ногами.

И, ахнув, запрокидываю голову, когда муж одним толчком нанизывает меня на себя. Так полно... Так правильно...

— Я никогда не смогу тобой насытиться, — хрипит он, прижимаясь своим лбом к моему, вколачиваясь в меня так, что стол начинает съезжать.

— А я тобой, — выдыхаю со стоном, вверяя себя без остатка.

— И все-таки я пришла по делу, — напоминаю Шаду спустя маленькую вечность, наполненную чувственным безумием.

Со стола мы уже давно успели переместиться в кресло. И теперь я с преогромнейшим удовольствием сижу на коленях у растрепанного мужа и отвлекаю его от тех самых дел.

— М-гм, что-то такое припоминаю, — бормочет он мне на ухо, продолжая бессовестно тискать. — Ты говорила, что закончила расчеты. Нашла что-то интересное?

— Да. Не знаю, насколько это тебе поможет, но я с почти девяностопроцентной уверенностью могу показать тебе на карте, в каких странах, и даже в каких их регионах, Хасмиер и его шайка крутят свой бизнес, — сообщаю Шаду с тем особым удовлетворением, которое можно испытать только, когда на отлично выполняешь сложную задачу.

— Даже так? — подбирается мой супруг. — Покажешь?

— Так, затем и пришла. А не для того, чтобы от настырных поклонниц тебя спасать, — фыркаю, поднимаясь с его колен и оправляя платье. Помялось опять, но это пустяки.

Сходить за лэптопом много времени не занимает, и вскоре я уже показываю мужу результаты своего трехдневного труда.

— Вот, смотри. Вот такая картина вырисовалась за минувший год, — открываю я карту. На ней благодаря программе уже нанесены координаты тех мест, где судя по всем показателям и предоставленным мне данным, чаще всего открывались несанкционированные эмиссариатом переходы. — Получается, у меня на родине они частые гости, но и у соседей наших с разных сторон тоже пасутся, гады. Славянок тырят в ваш Ильмондар.

— Не удивлен. Как-то у вас исторически так сложилось, что среди славянок фуэнты встречаются чаще всего, — задумчиво бормочет Шад, что-то колдуя над моим лэптопом.

Его пальцы начинают светиться. Муж делает странный пас, будто растягивая что в воздухе двумя руками, поднимает их вверх. И перед нами внезапно разворачивается та самая карта, как огромная объемная проекция, светящаяся голубым. Высчитанные мною переходы выделяются темно-синими точками. И белыми цифрами светятся показатели обозначенных мест.

А Шад принимается все это вертеть, увеличивать и детально рассматривать.

— Ух-ты, — восхищенно цокаю языком. — Я тоже так хочу.

— Я над этим работаю, — слышу рассеянный ответ мужа и немного подзависаю.

— Над чем? — уточняю осторожно.

— Над усовершенствованием твоего тагита. Ты достаточно чувствительная, чтобы со временем научиться с его помощью хотя бы на базовом уровне управлять некоторыми полями, — как ни в чем не бывало, уведомляет меня мой личный гений. — Я, кстати, как раз хотел сегодня подключить кое-какие его новые функции. И раз уж ты здесь, то заодно и испытания проведем.

Эм. Испытания? Как-то это стремно звучит. Что он там прикрутить к моим мозгам собрался. Я даже с этой штукой за ухом и тем, что он может в любой момент мои мысли подслушивать еще толком не смирилась, а мой муж хитросделанный уже новую фичу для моей блямбочки придумал.

А может, не надо? Я как-то супергероиней быть никогда не стремилась.

Растерянно отступаю на пару шагов назад и усаживаюсь в то самое кресло, где мы перед этим вдвоем сидели.

— Не пугайся. Это касается твоей безопасности, — бросает на меня очень серьезный взгляд супруг. — Сейчас, переброшу твои расчеты Бьярену и объясню подробней.

— Так... это вам поможет? — киваю на карту.

— О да. Ты у меня просто умничка, — на губах Шада появляется широкая довольная улыбка.

А у меня все внутри сиропом растекается от его похвалы. И сердечко трепещет от гордости в вишневых глазах.

— Я даже не рассчитывал, что ты столько зацепок вытащишь из этих данных. Тут есть над чем поработать, и что проверить. А еще надо связаться с Землей, пускай Марина попинает твоего профессора, чтобы он быстрее заканчивал свою разработку. Тогда картина станет еще более полной.

Вот никогда я, пожалуй, не была настолько довольна собой и проделанной работой, как сейчас, когда мной доволен мой муж. Почему-то для меня особенно важно было доказать Шаду, что и я могу быть полезной в его деле, в его мире. Было важно показать себя не просто женой, которую защищать и беречь надо, но и помощницей, может даже соратницей в том, что он делает.

И пусть я уже на него работала на Земле. Тогда и условия были другие, и наши отношения тоже. Тогда я не знала, что этот шикарный мужчина будет моим мужем. И впечатлить его пыталась только, как босса, да и то, не особо усердствовала и просто делала свою работу. Хорошо делала, но без фанатизма.