Мысли толкались в голове: одну не успеешь додумать, как тут же другая лезет. А за этим хаосом висит себе одна, особо настойчивая и пропадать не собирается: «Где же гемнон?». Там, у палаток, он точно был, а потом исчез. И ведь не спросишь, куда это муж запропастился. Не пристало венценосным особам таким интересоваться! Чай не крестьянская баба, стерегущая супруга у кабака.

А, может, ошибались Наставники, как и во многом другом? Может, то, что неуместно в императорском дворце, здесь как раз и нужно. Вот не принимай она вид, что не подозревает о существовании у супруга умершей-неумершей любовницы, не лелей так чувство собственного достоинства, так никакой бы чехарды с Ингрин и не случилось.

Ренна решительно откинула одеяло, выглянула в коридор. На цыпочках — кажется, у неё это стало в привычку входить — пошла вдоль дверей, у каждой замирая, вслушиваясь. У самой лестницы, возле мастерской ей послышался то ли шорох, то ли вздох. Пригляделась: сквозь тонкую щель пробивался свет. Только странный, красноватый и неровный, как от камина, хотя ничего подобного принцесса в комнате не помнила. Девушка подняла руку, чтобы постучать, но не успела.

— Заходи, — разрешили негромко.

Гемнон стоял, опершись бедром о стол. Между сложенными будто для молитвы ладонями лились, перетекая один в другой, ручейки живого огня, странно, слишком контрастно подсвечивая снизу лицо дракона. Чувство «уже было» накрыло её высочество с головой, даром что вокруг рук Крылатого мотыльки не роились. А ещё мелькнуло что-то с водой связанное. Но мелькнуло и тут же исчезло.

— А зачем вы это делаете? — спросила Ренна, только б не молчать.

Ситуация была до ужаса неловкой. Опять она дракона преследует и снова наряжена лишь в одну сорочку, растрёпана. Всё-таки не зря Наставники твердили: сначала подумай, надо ли делать, и только потом делай.

— Не знаю, — пожал плечами Арэн, — успокаивает.

— Нас в Храме заставляли на воду смотреть.

— И как?

— Не успокаивало, — призналась, заправив волосы за уши.

Лицо дракона дрогнуло, а, может, просто тень от огня так легла, но принцессе померещилось: Защитник улыбнулся. Ну или почти улыбнулся. Девушка, решившись, закрыла за собой дверь, пошла вдоль полок со статуэтками, кончиками пальцев касаясь дерева, но не фигурок. Она не видела, но чувствовала, что Крылатый наблюдает за ней, переливая ручейки пламени из ладони в ладонь.

Девочка в порванном платье, глядящая вверх, стояла на своём месте — том самом, которое в прошлый раз пустовало.

— Вы же мне её подарили, — тихо напомнила Ренна.

— Ты не приняла.

— Честно признаться, я о ней просто забыла, — пробормотала принцесса, неуверенно оглянувшись. — Простите. Понимаю, что с моей стороны это настоящее свинство, но…

Арэн смотрел на неё. И как обычно, о чём он думает, было не понять. Может, и обиделся, а, может, ему до этого и дела нет.

— Я спросить хотела, — светский тон в тёмной комнате прозвучал до нелепости неуместно. Но уж раз начала, надо заканчивать, хотя больше всего сейчас Ренне хотелось спрятаться в собственной спальне, укрыться с головой одеялом. — Вы очень талантливый мастер. Но я заметила, что последние изображения отличаются от первых. Мне показалось они холоднее, неестественнее. Вам модель разонравилась?

— Ты сама такой стала, — спокойно ответил дракон.

— Какой?

— Не настоящей, — Арэн с натугой повёл шеей, стряхнул с ладоней огонь, мигом пропавший, выпрямился. — Пойдем, тут холодно.

— Подожди. Что значит, не настоящей?

Крылатый пожал плечами — универсальный драконий ответ. У Ренны даже скулы свело: она, значит, не настоящая, а вот этот, с каменной физиономией, получается, неподдельный, всамделишный? От злости и обиды все тонко просчитанные планы в бездну полетели. Осталось лишь одно желание: доказать этому… этому… Доказать, кто тут не настоящий.

Принцесса не подошла, а вроде бы прыгнула на Крылатого, заставила его наклониться — и откуда только силы взялись? Не поцеловала, а впилась в губы пиявкой, запустила пальцы в волосы, дёрнула. Нестерпимо хотелось сделать ему больно, по-настоящему больно, хотя даже уже и не помнила, откуда такое желание взялось.

А Арэн вдруг ответил, да ещё с не меньшей злостью. Стиснул так, что под рёбрами пискнуло. И что-то случилось. Просто всё, ну абсолютно всё потеряло какой бы то ни было смысл, совершенно. Осталось только бешенство. Или уже не оно, а что-то другое?

Дракон откинул голову, силком отдирая от себя Ренну.

— Нет! — прохрипел сквозь стиснутые зубы — принцесса видела: действительно стиснутые.

— Да, — мурлыкнула она с невесть откуда взявшейся уверенностью. Потянулась, прихватив губами кожу за ухом, снова шепнула. — Да.

И поняла с кристальной ясностью, действительно да! Вот прямо с этого момента и навсегда — да. А остальное пусть катится прямиком к Харсу.

Она обхватила лицо Крылатого ладонями, заставляя смотреть на себя.

— Мне плевать, что там дальше будет! И на твою трусость тоже плевать, — прошипела почти с ненавистью. — Я тебя хочу и я тебе получу. Принцессам не отказывают, ясно? — Арэн молчал, таращился ошалело и, кажется, ничего не соображая. Ренна снова дёрнула его за волосы, заставляя кивнуть. — Ясно. Значит, идём в постель, немедленно!

Страха не было. Да и то, чему в Колыбели Сладости учили, тоже сгинуло и эха не оставив. Впрочем, принцесса и без всяких Наставников знала: всё получится и будет так, как надо. А дальше станет только лучше. Зачем какая-то наука, если они — он и она — уже есть?

Так на самом деле и вышло.

Просыпаться от того, что на тебя смотрят, оказалось вовсе не так приятно, как в романах расписывают. Первая мысль, посетившая её высочество, не имела никакого отношения к собственной значимости и чужому восхищению. Ренну больше занимало другое: не храпела ли она, не слишком ли опухло лицо и не пахнет ли изо рта. Да и природа звала. Не то чтобы настойчиво, но это всё равно мешало почувствовать себя у самого Великого под крылом от счастья. А ещё такое пробуждение требовало романтических разговоров. О чем ворковать с драконом принцесса понятия не имела.

Да, Арэн смотрел. Лёжа на боку, опершись на локоть, смотрел, не отрываясь и даже, кажется, не моргая. А второй рукой супругу к кровати придавил — точь-в-точь бревно поперёк живота положили. Только лицо-то у Крылатого совершенно ничего не выражало! Вот и думай, что хочешь: может, любуется он, может, изучает или просто терпеливо ждёт, когда дорогая вторая половинка соизволит исчезнуть.

— И давно ты так наблюдаешь? — наконец, спросила Ренна.

Со сна, а, может, от чего другого голос хрипел по-разбойничьи. Вот тебе и трепетная возлюбленная! Правда, дракон на любящего кавалера тоже явно не тянул. Вместо того чтобы рассыпаться в комплиментах и нежностях, Арэн пожал плечами.