разит водкой. В руках ломик, молоток, разводные ключи.

— Что вам здесь надо? Что вы делаете?

— Колеса временно берем. Добрый прицеп получится.

— Оставьте сеялку!

— А нам бригадир разрешил.

— Чего вы врете! — возмущается Роза, вслед за Булатом вышедшая из кабины.

— Ты, красавица, зачем щеки надула? — один из калымщиков пытается обнять девушку.

Роза размахивается.

Нахал держится за скулу. Двое других хохочут.

— Здорово влепила!

— Дай ему еще раза! От такой, как ты, и схлопотать — удовольствие.

Подбадриваемый приятелями, тот, которому досталось по физиономии, снова пытается облапить Розу. Булат становится перед ним.

— Хватит!

Дружки, от греха, оттаскивают его в сторону.

— Вы с ним не связывайтесь, он у нас психованый… Поезжайте-ка лучше своей дорогой.

Роза шепчет:

— Давай быстрей в бригаду. Оттуда людей привезем.

— Нельзя. Пока мы ездим, они все растащат и скроются. Мы возьмем сейчас сеялку на буксир. Ты подгони машину, а я прицеплю.

Он направился к передней раме сеялки, но его тут же схватили за комбинезон, сунули волосатый кулак под нос.

— Понюхай!

Булат спокойно отвел руку, нагнулся над сеялкой, но тут же был сбит с ног.

— A-а, вы так! — Булат вскочил и коротким прямым ударом — в челюсть «психу». Тот покатился по земле. Второй попытался поддать головой, но Булат увернулся, и он брякнулся лбом о колесо сеялки.

— Едрена палка! — кинулся сзади третий.

Булат и его отшвырнул от себя.

Тогда навалились все трое. Кто-то из них ударил тяжелым по затылку. Булат упал.

— Айда! — калымщики кинулись к телеге и понукнули лошадь.

— Жулики! — кричала им вслед Роза. — Мы на вас найдем управу!

Она подбежала к лежащему без движения Булату, села возле него, положила его голову себе на колени, тихо погладила. Парень тут же открыл глаза, а она залилась краской. Булат снова сомкнул веки.

— Ты настоящий костоправ, Роза. Твои руки мгновенно исцеляют. Я сразу ожил.

— Слава богу! Ну, как ты? Сильно болит?

Булат приподнялся, пощупал затылок, покрутил шеей — ныло здорово, однако он улыбнулся.

— Вроде цел… А эти удрали, да? Давай возьмемся за сеялку.

Минут через десять «летучка» с сеялкой на прицепе тронулась к бригаде. Ехали медленно — стрелка спидометра не переваливала через отметку «20».

Их легко обогнал «газик», притормозил, остановился впереди. Из него вышел Сергей Петрович Кузнецов, отец Розы.

Потомственный металлист, Кузнецов родился в Нерчинске. В начале тридцатых годов очутился он в Агинских степях. Прикатил на маленьком — чуть больше десяти лошадиных сил — тракторе. Когда неведомая машина, тарахтя и чадя, показалась в Хангиле, от нее с ревом разбегался скот, перепугались и люди. На следующий день Кузнецов начал пахать поле в Байса. Старики поднялись: грех, дескать! Сергея Петровича это не остановило. Все, конечно, обошлось. Привыкли в селе и к трактору, и к Кузнецову. Полюбили Сергея Петровича. За простоту, за трудолюбие, за то, что не умел он ни на кого сердиться, обижаться, хотя добреньким никогда не был.

Первый хангильский механизатор объездил много железных скакунов. С «фордзона-путиловца» пересел на ХТЗ, работал на челябинском тракторе, укротил HATH, заставил работать капризный Т2Г — газогенераторную машину. Все трактора и не упомнишь! А пропаханные им борозды не раз обернулись вокруг земли. Любая техника, присланная в село, оказывалась в умелых руках Кузнецова.

Как своего, провожали Сергея Петровича на фронт. Командир тяжелого танка, он дошел до Берлина. Вернулся в Хангил на прежнюю работу, механизатором.

Ему пришлось строить машинно-тракторные мастерские, ему же пришлось и заведовать ими, когда построил.

Сегодня Сергей Петрович ездил в аймачный центр, выколачивал в «Сельхозтехнике» запасные части. Добыл, по-видимому, немало, и настроение у него хорошее. Подошел к «летучке», поддразнивает:

— Эх вы, горе-механики! Как это еще прицеп свой не потеряли?

Булат выскочил, обежал фургон. Одно колесо сеялки — которое пытались снять калымщики — держалось на честном слове.

— Мы, батя, не виноваты, — затараторила Роза. — Мы эту сеялку еле-еле отбили. Ее раскулачить хотели. Знаешь, какая драка была! У Булата синяков не сосчитать!..

— С кем же вы сражались?

Булат потрогал затылок — там набухла и глухо ныла порядочная шишка.

— Калымщики колеса снять хотели.

— Ничего, — похлопал его по плечу Кузнецов. — До свадьбы заживет.

— Будем надеяться, — отшутился Булат.

— Давайте закрепим колесо. Батя, помоги.

Сергей Петрович послушно направился к сеялке.

— Беззаботный у нас народ! Свое никто не бросит. А на это, — он шатает колесо, — и хозяина не найдешь.

— Таких людей надо к ответственности привлекать.

— Какая ты быстрая! Наказать легче всего. Воспитывать надо. Ну-ка, Булат, отворяй свой механический цех.

Он забрался в фургон, зажег лампочку.

— Ну и порядочек у вас… Черт ногу сломит! Механик, разве так можно? А ты куда смотришь, Роза?

— Мы торопились, — оправдывается Булат.

— Знаешь, как во время поездки бывает… И пыли полно. Домой вернемся — наведем полный блеск!’ — бодро заявляет Роза, но ей стыдно и за себя, и за своего начальника Булата. Как же они недоглядели? Конечно, непорядок в мастерской, грязно, раскидано все. Ну, уж теперь она Булату спуску не даст!

С помощью Сергея Петровича злополучное колесо быстро и прочно прилажено.

— Вот так-то, горе-механики… Что же вы теперь всюду за собой собираетесь свой трофей таскать? Оставили бы где-нибудь поблизости, чтоб под присмотром ваша сеялка была.

— Конечно, — подхватывает Роза. — Мы, наверно, завернем к кошарам Оюны… — и ждет, что скажет на это Булат.

— Лучше, по-моему, в дармаевскую отару, — мямлит тот. Ему и хочется побывать у Оюны, и боязно: а ну как снова рассердится? Не велела же…

Кузнецов решительно поддерживает дочь:

— Какой может быть разговор! Конечно, к Соктоевой. Ей сейчас особенно ваша помощь нужна.

— Ты у меня, батя, молодец! — веселится Роза.

— Ну, ладно, — не очень охотно соглашается Булат.

— Вы на меня, ребята, не обижайтесь. Я вас сейчас критиковать буду. И воспитывать тоже. Вы у нас, можно сказать, на переднем крае механизации. Нет, нет, не потому, что «летучка». «Скорую помощь» вы оказываете исправно. Я же в ваш «бортжурнал» заглядываю. Всюду успеваете, всем все чините-ладите… Не в этом дело. «Чиним-паяем, ножи точим, бритвы правим!..» — вот что может из «летучки» получиться. Станете вы механизированными шабашниками. А задача у вас совсем другая… Как бы это сказать. Ну, во-первых, больше всего вам надо не ремонтом заниматься, а профилактикой. Предупреждать поломки, а не устранять их. Что это значит? Учить надо механизаторов, как с техникой обращаться. Хорошо бы по бригадам курсы организовать, знакомить людей с техникой. Вот назвали мы чабанские бригады механизированными, а что толку? Сядет какой-нибудь чабан вместо коня на мотоцикл и уже считает себя механизатором.