— Не будем терять время на долгие сборы, — бодро заявила я, разыскивая свой кошелек. — Подробности по дороге. Олег, надеюсь, ты ее хорошо знаешь, наверное, не раз по ней жену возил. Далеко до родного дома Мусалова?

— Если в Махачкале, то прилично, а если здесь…

— Не умничай! Тебе не идет, — оборвала его Наташка и протрубила общий сбор на лестничной площадке через десять минут.

2

Подруга долго прогревала машину, коротая время за легким перебрехом со мной и нахохлившимся Олегом, ухитрившимся дважды переврать адрес джигита. Не ко времени вспомнив о правилах хорошего тона, Наташка сочла необходимым известить господина Мусалова о нашем предстоящем визите. Вредничала, это противоречило моей задумке, главным условием которой являлась внезапность.

— Здра-асте, я ваша тетя на водомете! — издевательски пропела подруга. — А вдруг у него на завтрак, обед и ужин тоже омлет? Вылетим из гостей только так!

— Неожиданность нашего визита не позволит Мусалову обеспечить предполетную подготовку, — настаивала я. — Для омлета нужно время.

— Перекусить бы… — тоскливо вздохнул Олег.

— Можем заехать к тебе домой, — оживилась Наташка. — Ты ведь давно там не был. Твой холодильник, случайно, не на диете?

— У меня нет ключей.

— Зато у нас они есть, — подмигнула мне подруга. — Ты ж в суматохе бегства поменял их на ключи Иришкиного мужа. Твое счастье, что Ефимов этого не знает, а то выдрал бы бревно из строящейся бани и примчался с ним сюда, сводить с тобой счеты. Бревно — решающий аргумент, с ним трудно спорить. Ир, при случае, не забудь напомнить Ефимову о безалаберном отношении к ключам. Хотя, пожалуй, не стоит. Скажет, что от тебя нахватался.

— Давайте не будем менять наши планы, — предложила я. — Вначале навестим Мусалова, а потом, если будут силы, избавимся от последствий пребывания трупа в квартире Прутковых. Боюсь, что это долгая история.

Надо отдать должное Олегу, он держался достойно. Только спустя минут пятнадцать, доев в машине куриные грудки, которые из милосердия Наташка прихватила на всех, вяло поинтересовался, кого же мы на сей раз «замочили».

— А, пустяки! — легко отмахнулась я. — Не нервируй Наталью, она за рулем. Жалко, конечно, стул, но, поверь, бандит, совершивший на него налет, дорого за это заплатил. Ребята из милиции разберутся.

Такой краткий ответ Олега не устроил, он буквально взревел, требуя подробных объяснений. Я терпеливо рассказала о вчерашнем походе в универсам, увы, по кривой дорожке. В результате выяснилось, что «мальчики» Анастасии в квартиру Прутковых вообще не заглядывали. Она им этого не поручала. А что касается трупа, то он вполне мог принудительно выехать из квартиры Прутковых.

— Мы можем сменить тему и поговорить о чем-нибудь приятном? — вклинилась в рекламную паузу Наташка.

Я как раз рекламировала правильный образ жизни, благодаря которому можно избежать многих неприятностей.

— Олег, твоя жена всю жизнь была наемницей, или у нее есть другая профессия? — прервав мой речитатив, спросила она.

Прутков оживился и захлебнулся дифирамбами в адрес своей благоверной, наделенной исключительными математическими способностями. Благодаря им Ульяна мгновенно подсчитала материальное преимущество работы наемной помощницей по хозяйству перед беспросветным трудом учителя начальных классов. И сразу же оставила работу в школе. Она, в отличие от новой должности, не позволяла совмещать себя с подработкой.

Наташка поставила под сомнение моральную сторону дела. И тут выяснилось такое, о чем мы даже не подозревали. Оказывается, несмотря на хроническую загруженность, времени на фактическое обучение детей учителям катастрофически не хватает. Сплошная бумажная волокита, начиная с составления объемных годовых планов, предусматривающих ежедневную, но на перспективу, тематику занятий по каждому предмету и строго по количеству требуемых часов. Мудрено не свихнуться, прогнозируя перенос предстоящих праздничных и выходных дней на рабочие. Например, в первых числах сентября угадать, что темы уроков, намеченные на понедельник 30 апреля следует запланировать на субботу 28 апреля. Помимо этого верстаются планы нравственно-воспитательной работы с детьми, само собой, ежедневные конспекты уроков, которые должны строго соответствовать вышеупомянутым планам. Легко догадаться, если есть план, нужна по нему и отчетность. И начинается писанина с отчетами, анализами, диагностикой… Тонны бумаги! Спрашивается, кому нужна эта зачастую высосанная из пальца галиматья? Отвечается — верхам. Не зря же они зарплату получают.

Олег вошел в раж. Такое впечатление, что сам являлся несчастным рядовым педагогом. Как выяснилось, не случайно кипятился, работает в школе учителем музыки, а мыто решили, что он дает частные уроки. В школе, собственно, и познакомился с Ульяной. Не замечая нашего настороженного молчания, он со злостью жаловался на комиссионные проверки школ, по результатам которых расстаравшиеся на щедрый прием директор-самодур или директорша-самодурка зарабатывают авторитет, а со временем и почетные звания. Сплошная показуха. В его школе директорша ни единого дня не проработала учительницей, всю жизнь в РОНО, а затем в центральном окружном управлении образования. Зато может гордиться недавно присвоенным ей званием Заслуженного учителя. Все бы ничего, если бы она при этом не была заносчивой старой стервой.

— Ир, как вовремя мы выросли, — обрадовалась Наташка. — У нас были хорошие директора.

— А главное, нам с тобой хватило ума не приобрести профессию учителя, — добавила я. — В чем дело? Почему стоим?

— Так приехали же. К подъезду парковаться не буду. Фига себе, строеньице! Двадцать два этажа. Надеюсь, Мусалов не на последнем живет. Мама дорогая, а вдруг лифт сломается? Олег, ты в последний раз правильно назвал адрес?

— Правильно, — проскрипел Олег. — Просто мы приехали по адресу, который я ошибочно указал в первый раз. В этом доме у Мусалова трехкомнатная квартира, он собирался ее сдавать. Скорее всего, уже сдает. К нему вечно наезжает толпа родственников. Весной Мусаловы переехали в загородную резиденцию. У них коттедж. Мы поэтому и на машину потратились, своим ходом туда добраться проблематично.

Наташка взвилась как ошпаренная. Судя по ее обоюдоострому выступлению, у нее, идиотки, глаза хоть и красивые, но не на том месте, где им положено быть. Вовремя не разглядела, с кем связалась. Две болтливые особи — кретин и кретинка в процессе езды даже не удосужились смотреть по сторонам. Им все равно, куда их везут, и плевать на даром потраченный бензин.

Фонтан красноречия подруги иссяк на «дырявом кармане», из которого у нее по нашей вине сыпятся под хвост коту бензиновые деньги. У Олега сдали нервы, и он понес не менее жуткую чушь. Этаким ядовитым, совсем не музыкальным шипением. Развернувшись к подруге всем телом, я мудро молчала. Ну или не совсем мудро. Меня буквально заворожило выражение Наташкиного лица. Похоже, Олег распинался зря, она его не слышала. Втянув голову в плечи, подруга буравила взглядом что-то в пространстве, расположенном за моей спиной. Развернуться я не решилась, зрелище наверняка не из категории приятных. С такой перекошенной физиономией, как у Наташки, видению не радуются. По примеру подруги я тоже втянула голову в плечи. Закрыть глаза не решилась, вдруг сыграет отбой, а я прозеваю.