Когда когорты накрыла волна взрывов, конная группа на левом фланге имперского войска придержала коней. Необычное зрелище сбило порыв всадников. Командир группы с трудом заставил строй выровняться и продолжить марш. Но когда лошади вновь перешли на рысь, прямо в лоб имперцам выскочили два конных полка хордингов.

Легионеры опустили копья наперевес, но враг и не думал идти на полное сближение. Свистнули болты, потом в воздух полетели ручные бомбы. Ударная «карусель» заработала с ходу, начиная «снимать стружку».

Первыми в панику ударились лошади имперской конницы. Непривычные к грохоту и пламени, они вставали на дыбы, шарахались в стороны, сбрасывая седоков, взбрыкивали и отчаянно ржали.

Те, кто смог усидеть в седле, на время забыли о противнике и крутились на месте. И получали новые «подарки». Только немногие сохранили хладнокровие, но и они ничего сделать не могли, лишь бессильно наблюдали, как вражеская конница замкнула кольцо вокруг группы и держит уверенную рысь.

В отчаянный и самоубийственный прорыв пошли едва ли полсотни всадников. Их ополовинили, а потом приняли в клинки. В конце концов, хордингам было интересно попробовать врага в рукопашной.

На другом фланге буквально в спину вражеским когортам зашел четвертый полк корпуса «Восток». Через ту самую низину, которую имперцы считали непроходимой. Она и была такой, пока ночью через нее не проложили гати из вязанок хвороста. Хординги не только вывели пехоту, но и батарею баллист. Расчеты сработали идеально – выставили машины, навели и дали два залпа. Всего двенадцать бомб, но они удачно легли по флангу когорты.

Отправленная сюда Никамером конная группа состояла из охотников и стражников. Она насчитывала почти три сотни человек и представляла бы серьезную силу, если б имела достаточно времени на сколачивание и подготовку. Сейчас же это была просто толпа – пусть и смелых удальцов.

Увидев машины врага, конники ринулись вперед, грозя уничтожить расчеты баллист. Но налетели на вышедший из низины полк. Хординги на ходу завершили перестроение, осыпали врага болтами и бросили бомбы.

Как и на другом фланге, первыми спасовали лошади. Пока имперцы воевали с ними, хординги дали еще залп из арбалетов. А потом по врагу ударили два конных эскадрона, повторив маневр «карусели».

Тем временем пехота сменила направление и вышла на поле. Баллисты подвели к краю низины и начали обстрел резервной седьмой когорты, которую префект двинул сюда.

И хотя расстояние до противника было на пределе досягаемости, этого хватило, чтобы притормозить перестроение когорты.

«Вот, значит, как они дошли до нас, – понял Никамер, когда поле заволокло дымом и гарью, а крики раненых и умирающих слились в один непрерывный вой. – Проклятый огонь! Он убивает все на своем пути. От него нет защиты. Только бегство. Но куда бежать?..»

На глазах оцепеневшего и бледного от ярости префекта когорты рассыпались и перемешали строй. Где-то шеренги просто выкосило страшной косой, где-то остатки манипул и квадрил пятились назад. Но некоторые командиры сохранили управление и упрямо вели наспех выстроенные каре вперед. До вражеского строя была всего-то сотня шагов.

В центре поля когорта Жагетера лучше других сохранила управление, хотя и была ополовинена. Кавекер приказал перейти на бег, и две сборные манипулы устремились на врага, выставив щиты и копья. Их поддержала когорта Бретора – точнее, остатки когорты. А вот справа когорта Ламмара и седьмая когорта смешались под двойным ударом с фронта и с фланга и сейчас погибали без шансов на спасение.

Вместе с ними погибала конная группа, потерявшая две трети состава. На нее наседала вражеская конница, а рядом напирала пехота хордингов под прикрытием этих страшных баллист.

Жагетер и Бретор подвели легионеров на полсотни шагов к врагу. Тот начал осыпать когорты стрелами своих куцых луков. А потом опять загрохотал огонь.

Поняв, что сражение фактически проиграно, Никамер хотел дать команду к отступлению. Но потом понял, что хординги просто не дадут легиону уйти. Слева конная группа почти вырублена, справа тоже. Резерв, усиленный городской стражей, сейчас погибает вместе с пятой когортой.

Под командой Никамера, кроме свиты из десятка человек, был только конный отряд в тридцать всадников. Его личная стража, самые лучшие воины. Можно кинуть их в бой, но… что смогут сделать три десятка всадников? Пролить кровь, причем только свою.

Отступать префект не умел. Не учат такому в имперской армии. Но стоять и смотреть, как погибает легион, он тоже не мог.

Не слушая крик кого-то из помощников, не обращая внимания на суету вокруг, он стоял на месте, сжимая кулаки и давя коленями коня. Тот взбрыкивал, но железная рука хозяина заставляла смирять порыв.

Как оказалось, смотрел префект не туда. Когда войско хордингов вдруг пошло вперед, за спиной Никамера раздались испуганные вскрики и чей-то свист. Префект резко повернул голову и увидел, как со стороны города к обозу летят вражеские всадники. Префект бросил ладонь на рукоять меча и выдал сочную фразу. Вот и конец!

…Отряды Рэмуна и Тианта вышли в тыл легиона еще до начала сражения. Скрытно заняли позиции и изнывали от бездействия, наблюдая за ходом битвы. Хотелось поучаствовать самим, но Хологат настрого запретил даже думать об этом. Их задача была важнее.

«Любой ценой взять! – дважды повторил генерал. – Как угодно!»

Сигналом к старту послужили сигнальные дымы и пущенные в небо три горящие стрелы. Отряды покинули засаду и галопом двинули в обход обоза легиона, не обращая внимания на испуганных возчиков и слуг. А когда миновали повозки и табун лошадей, их взорам предстала ставка Никамера. И лично префект собственной персоной.

Три сотни шагов отряды пролетели почти мгновенно. Дружно ударили арбалеты, снося с седел охрану префекта и его помощников. Сочно рванули бомбы, отрезая десяток легионеров, что бросился наперерез. Потом хординги пошли в клинки, а группа захвата во главе с Рэмуном выскочила прямо к Никамеру и его телохранителям.

Никамер успел воздеть меч над головой и даже махнуть им разок, потом его клинок перехватил фальшион Рэмуна и увел в сторону. Последовал сильный удар в плечо, затем по запястью. Меч выпал из ослабевшей ладони. А на спину Никамеру навалилась тяжесть. Префект получил удар по затылку и сполз на чьи-то руки.

Пока важного пленника усаживали в седло, его свиту и охрану приканчивали застоявшиеся воины отрядов. Хоть отвели душу.

…Запись боя Бердин не смотрел. Хватило и скупого рапорта Якушева. Веш-Амский легион уничтожен – теперь полностью. Все боеспособные и более или менее сколоченные части имперской армии в Ошере ликвидированы. Столица провинции взята, пленен префект и несколько важных персон – например, цензор и бургомистр. Казна и огромные склады в руках хордингов.

Передовые отряды и диверсанты уже ушли вперед на полночь и к кордонам Ошеры с Лаберветом. Их задача – разведка обстановки и поиск других частей имперской армии.