пыхтение. Она в ужасе уставилась на чьи-то пальцы, сжавшие бортик кровати. Там кто-то был. Нора в ужасе ожидала, когда некто выберется оттуда и предстанет перед ней в самом жутком обличье, которое только могло представить ее разыгравшееся от дикого страха воображение.

Она зажмурила глаза. Помимо тихого шороха на полу она слышала бешеный стук собственного сердца, бьющего в грудь изнутри. Она хотела бы заткнуть еще и уши, но ремни отказывали ей в этом. И тогда она ясно почувствовала присутствие кого-то рядом. Легкое тепло, как от дуновения ветра, застывшее над ней.

— Ну что ты, моя дорогая девочка, — сказал кто-то почти над самым ее лицом, и Нора еще крепче сомкнула веки. Ей стало жутко страшно, гораздо страшнее, чем когда-либо. — Я так ждал этой встречи наедине, а ты постоянно ускользала от меня, прячась в своей чертовой норке, закрытой изнутри на ключ! — голос перешел на крик, разрезая пространство и нервную психику Норы пополам острым лезвием. Послышался частый звук колокольчика. — Ты будешь наказана! И очень сильно пожалеешь о том, что не была со мной откровенной, девочка!

В нос Норы ударил смрадный запах. Такую невыносимую вонь она чувствовала за столом, завтракая рядом с мистером Кроули на следующее утро после принятия им спиртного. Нора сморщилась и отвернулась, а в голове роились мысли, что все это кошмарный сон. И что она скоро проснется в своем тесном чулане, потом съест кукурузные хлопья с молоком и скорее отправится в школу, стараясь не ловить смердящее стухшей рыбой дыхание мистера Кроули своим лицом слишком долго.

— Взгляни на меня, — послышались требовательные ноты в безумном голосе кого-то, спрятанного за темными шорами век Норы. — Что ты сделала со мной! Во что ты превратила меня! Ты позоришь меня перед своей матерью, шепчешь ей на ухо разные мерзкие словечки и всячески провоцируешь ее против меня! Тебе это не сойдет с рук, я обещаю. Я хотел бы быть с тобой мягким. Сблизиться, понимаешь? Но ты никогда не глядела на меня так, как… Ты видела во мне просто мусор! Гребаный мусор, выкатившийся из-под шкафа пыльным комком! — Нора чувствовала на своих щеках капельки слюны, брызжущие из Его рта. — Мне придется поступить правильно. Но знай, я не хотел этого. И мне очень жаль, девочка.

Нора услышала бряцанье металла и какой-то свист, похожий на звук распарываемой ножом тряпицы. Затем прозвучало еще одно посвистывание в воздухе над телом Норы, и ее живот прожгла резкая боль. Нора распахнула глаза и заголосила, но тут же чья-то рука упала ей на лицо и стиснула рот. Крики Норы утонули в горле, и только жалкая их часть вырвалась через ноздри тоскливым мычанием. Она увидела перед собой пьяного мистера Кроули, сжавшего ее губы. Невменяемого и с занесенным через плечо кнутом для скота! На нем был такой же странный костюм, как и на Муки, а взгляд яростный и безрассудный. Нора не могла рассмотреть свой живот из-за ремня на шее, но рваные края своей блузки, торчащие вверх, она углядела сразу. Нора поняла, удар кнута рассек ее одежду и кожу.

— Если ты будешь так громко орать, нас услышат, — пояснил он таким простым тоном, словно говорил о чем-то привычном — о стирке носок или покупке ушных ватных палочек. — Ты должна быть послушной девочкой и делать все, что я скажу. И я требую, чтобы ты заткнула свою пасть! — в новом приступе ярости прогремел мистер Кроули.

Он отпрянул от нее, размахнулся вновь и с силой опустил вьющийся хвост кнута. Удар пришелся Норе по груди. Еще один дикий крик вырвался из нее, но тут же угас от мощной пощечины мистера Кроули. От сильного удара и болевого шока Нора тут же потеряла сознание.

На верхнем этаже Джейн и Боб разделились. Маленький коридорчик с несколькими дверями, тянущийся к откидной лесенке на чердак, они решили оставить на закуску. Соблазн был велик. Чердак отличное место для того, чтобы спрятаться среди различной рухляди, которую, как правило, всегда оставляют там, съезжая из дома. Всякий хлам собирают и копят годами, прячут с глаз долой, а потом он становится забытым и ненужным. С таким прошлым не жалко расставаться.

Джейн выбрала левую сторону и пошла через широкую арку, ведущую в просторное пустое помещение. В дальнем углу имелись еще комнаты. А Боб обогнул перила лестницы справа и шагнул в самую первую дверь. Краем уха он слышал, как внизу ходила Нора. Она находилась как раз под ним. Боб осмотрел маленькую спальню. То, что это была спальня, он понял по отметинам на полу у дальней стены. Эдакие четыре маленьких бледных круга, немного светлее, чем цвет половиц. Должно быть, там стояла кровать. Окно напротив дверного проема было чуть приоткрыто, и ветерок гладил старые коротенькие занавески желтоватого цвета. На другой стене повыше уровня глаз на бежевых обоях виднелся не выгоревший от света прямоугольник более темного цвета. След от висевшей картины или большой фотографии. Больше ничего интересного здесь не было.

Боб вернулся к лестнице и прошмыгнул в следующую дверь. Ему хватило всего одного пройденного шага внутрь, чтобы понять — искать здесь Муки стал бы лишь полный идиот. Комната была пуста. Отсутствовали даже занавески на грязных окнах.

Он вновь вышел на площадку и двинулся по коридору, на ходу открывая двери. Ванная и туалет. Наверняка, обе комнаты раньше блистали кафельной плиткой белого цвета, но сейчас внутри пребывало запустение. В конце коридора располагалась кладовая за раздвижной ширмой. Закуток не больше трех футов в длину и столько же в ширину. Боб задвинул ширму обратно и взялся за болтающуюся в воздухе веревку откидной чердачной лесенки. Он потянул за кончик, и люк со скрипом открылся. Вниз съехала деревянная лестница с девятью ступенями и, ударившись ножками о пол, прочно встала. Боб обернулся назад, чтобы поглядеть, нет ли за его спиной нахмурившейся Джейн. Ведь они договорились вместе обследовать чердак. Но девочки позади не было, и до Боба не доносилось ни звука. На миг ему показалось, что время в доме Роджерсов застыло, так тихо было сейчас внутри. Или ребята уже нашли Муки и теперь ждут Боба, когда он, наконец, отыщет их всех. Последним и проигравшим.

Боб почувствовал, как закружилась голова, глядя наверх, хотя он еще прочно стоял ногами на полу, а до цели было всего каких-то десять футов. Мальчик полез наверх. Первые пять ступеней были прочными, хотя и прогибались даже под весом Боба всего в сто десять фунтов. Шестая ступенька жалобно скрипнула, а вот седьмая с треском сломалась пополам, и Боб, не