Ягуна никто не услышал. Все утонуло в рукоплесканиях иприветственных криках. Гурий Пуппер, бледный, но решительный, поправил на носуочки и сел на метлу. Тане показалось, что он с тоской взглянул в ее сторону.Тотчас к Пупперу суетливо подбежал один из магнитезеров и принялся вертеть унего перед глазами хрустальным шариком.

– Номер девять. Бэд-Фэт-Рэт – атакующий полузащитник. Нашнападающий Семь-Пень-Дыр отчего-то убежден, что в переводе это звучит как«Симпатичная худая выдра». Не буду его разубеждать. Замечу лишь, что метла уБэда летает как вперед, так и назад и имеет аварийный парашют.

Баб-Ягун откашлялся.

– И, наконец, номер десять… Прежде чем продолжить, япредупреждаю, что я в защитной жилетке! Десятый номер – Кэрилин Курло! Я жеговорил, что моя жилетка затрещит, но мне ничего не будет! Ой, мамочка моябабуся, пылесос глохнет! Эй, Симпапутная Выдра, одолжи свой парашюююююют!

Играющего комментатора выкопали из песочка, отряхнули и,проверив, нет ли переломов, вновь бережно посадили на пылесос.

– Нет, вы видели, какое коварство? – взлетая, обиженнозакричал Ягун. – Просто заглушила пылесос, и все дела! Небось если бысглаз на поле был применен кем-то из команды Тибидохса, он давно бы уже получилмерцающую карточку! Теперь же Графин Калиостров и маг Тиштря ничего непредпринимают! Знаете, что они мне только что заявили? Якобы они еще невыпустили сигнальной искры к началу матча, а раз так, то с моим пылесосом можноделать все, что угодно! Ладно, уговорили, друзья хорошие! В следующий раз явозьму у Гореанны ее сглаздамат, отправлюсь к невидимкам в раздевалку ипревращу их всех в хорьков! Причем тоже сделаю это до сигнальной искры!

Не успел Ягун договорить, как Графин Калиостров и Тиштряпоказали ему мерцающую карточку. Пораженный комментатор едва не рухнул спылесоса повторно.

– За что? – завопил он.

– За угрозы! – ехидно пояснил Тиштря, поглаживаяпохожий на тульский самовар кубок.

– Это же была шутка! – попытался вступиться Сарданапал.

– Не имеет значения. Она могла повлиять на психологическоесостояние команды невидимок и нанести им моральную травму! Скажите спасибо, чтомы вообще не удалили этот магфиозный элемент с поля! – сказал ГрафинКалиостров.

Пресекая споры, он поднял руку с кольцом и выпустилсигнальную искру. Восемнадцать игроков – учитывая, что Баб-Ягун и шейх Спирябыли уже в воздухе – разом произнесли Торопыгус угорелус, подстраховались ойойойсоми взлетели. Драконюхи распахнули ворота ангаров.

Гоярын и Кенг-Кинг почти одновременно взлетели и издали еще,точно обмениваясь приветствием, дохнули друг в друга струями огня. Тем временемарбитры, пробравшись на поле под защитным куполом, выпустили мячи и бросилисьнаутек.

Гоярын и Кенг-Кинг, не сговариваясь, немедленно устремилисьнаперехват – нет, не мячей и даже не игроков, а арбитров… По неизвестнойпричине все драконы мира терпеть их не могут. На этот раз арбитры былинастороже. Один успел улизнуть, а другой своевременно превратился в ящерицу изакопался в песок. К драконам, успокаивая их, уже спешили Катя Лоткова иО-Фея-Ли-Я.

– Какое разочарование! Арбитров пока не съели! Неужтослишком шустрые попались? Ничего – игра дело долгое! Всякое еще можетслучиться! – успокоил всех Баб-Ягун, едва не схлопотав за такиенеосторожные слова еще одну мерцающую карточку.

Начало игры в этот раз получилось не столько стремительным,сколько тактическим. Пока невидимки перестраивались, игроки сборной Тибидохсасумели завладеть тремя из пяти выпущенных мячей, однако все их выходы кКенг-Кингу были пока безрезультатными. Защита невидимок работала слаженно, аКенг-Кинг полыхал прицельными и почти непрерывными струями огня, добивавшими досамых дальних уголков поля.

Обездвиживающий мяч пока ускользал, а чихательный перехватиладмирал Жульсон, перебросивший его капитану Глинту. Глинт скользил на своейметле на небольшой высоте и выбирал момент, когда можно будет атаковатьГоярына. Гурий Пуппер пока не демонстрировал своих обычных чудес. Он игралсонно и даже словно без желания. Зато когда рядом показывались Таня илиГробыня, Пуппер заметно оживлялся и начинал, рисуясь, выделывать на метлеумопомрачительные фигуры.

– Надеюсь, Гурий не забыл о существовании тормозящихзаклинаний Чебурыхнус парашютис и Чебурыхнус парашютис форте. Никогда не видел,чтобы кто-то с такой стремительностью делал кобру! – заметил Баб-Ягун.

В самом начале игры Тане удалось перехватить перцовый мяч,но она пока не спешила идти с ним на прорыв к Кенг-Кингу, тем более что правилапозволяли удерживать мяч сколько угодно. Хотя за перцовый мяч и давалось пятьочков, забрасывать его имело смысл, только когда в глотке у Кенга очутился быкто-то из игроков. Пока Таня быстро перемещалась над полем, ловко маневрировалаи путала карты увязавшимся за ней Бэд-Фэт-Рэту и Кэрилин Курло.

Кэрилин Курло уже несколько раз прицельно зыркала в неесвоими ведьминскими глазами, но Таня была в защитном жилете, а ее контрабассправлялся со сглазами куда успешнее пылесосов.

Графин Калиостров и Тиштря упорно не замечали нарушенийправил со стороны невидимок, хотя О-Фея-Ли-Я уже вовсю играла на флейте,направляя огонь своего дракона, а адмирал Жульсон грубо прижимал на метле ЖоруЖикина. Зато когда Семь-Пень-Дыр слегка подрезал Глинта, он мигом схлопотал заэто мерцающую карточку. Кроме того, Пень вынужден был вернуть невидимкамотвоеванный было у них чихательный мяч.

«Вот что называется жизненным балансом справедливости! У нихПуппер не в лучшей форме. Зато им судьи подыгрывают, и мухлевать они могутсколько угодно!» – подумала Таня.

Она помахала ручкой Бэд-Фэт-Рэту и сделала красивую бочку, вочередной раз оставив привязчивого игрока невидимок без перцового мяча.

Баб-Ягун поймал пас от Риты Шито-Крыто и, наложив на негозаклинание, послал через все поле Лизе Зализиной. Он рассчитывал, что невидимкизахотят перехватить его и окажутся сшибленными с метел. Правилами драконболаэто не воспрещалось. Однако невидимки, очевидно, были наслышаны о невероятнойспособности Ягуна по нескольку раз менять заклинания во время полета. Именнопоэтому ни один из них не бросился к мячу. Единственное исключение составилпринц Омлет, тоже, вероятно, телепат.