– Так же, как он разрушил все, чего добились вы? – перебил Карлит. – Умно, мой мальчик. Весьма умно. Достойная месть.

Брайс сощурился.

– Меня не интересует месть, сир. Только справедливость. Митрил не заслуживает уничтожения только за то, что мы с моим братом не очень ладим. И коль скоро наша вражда втравила весь наш народ в эту войну, мы обязаны уладить дело сами. И Яннем понимает это так же, как и я.

– Вы так хорошо знаете своего брата?

– О да, сир. Я знаю его лучше всех.

– И что же, вы полагаете, он просто сложит оружие, чтоб вас освободить?

– Нет, это было бы чересчур. Но это может стать поводом выманить его в Эл-Северин. Прикажите ему явиться сюда лично. В случае, если переговоры пройдут успешно, обещайте передать меня Яннему и позволить нам обоим покинуть Империю. Он, конечно, поймет, что это ловушка, но у него не останется выбора. Главное, не требуйте сразу слишком много, не выдвигайте в послании никаких условий капитуляции. Всего лишь переговоры – в обмен на мою жизнь. От такого умеренного требования он не посмеет отказаться, не вызвав возмущения в народе.

– А когда он приедет сюда?..

– А когда он приедет сюда, я убью его, – сказал Брайс очень спокойно.

Он в самом деле был спокоен. Муки сомнений, пытка хорошими воспоминаниями, бесконечные терзания долгом и любовью – все осталось в прошлом. У него было время принять решение, пока он ехал в Эл-Северин, пока бесцельно брел по чужим теперь для него землям Митрила и еще более чужим землям Империи. У него было время в магическом карцере, где жестокая сила зубами рвала ему душу каждый миг. У него было время, когда он старался, так старался доказать своему брату, что предан ему, что не хочет войны между ними. Но Яннем все равно ее хотел. Яннем начал все это в день похорон их отца, в зале Совета, когда бесстрастно отодвинул Брайса от трона, раз и навсегда проложив между ними неодолимую пропасть.

Яннем это начал. А Брайс должен закончить.

Так велела Тьма, черная искра которой тлела в его обожженной душе.

Император Карлит повернулся к Брайсу. Его влажные после купания волосы были гладко зачесаны назад, залысины блестели в ярком сиянии свечей. Пожилой, хитрый, опытный человек, облеченный огромной властью. Его невозможно обмануть. Брайс и не пытался.

Император взял с каминной полки корону, которая лежала там все это время. Неторопливым, отточенным движением надел на свою лысеющую голову. В купальне стало светлее от слабого ровного сияния, которым наполнилась корона, едва соприкоснувшись с челом императора. Королевский венец – сильнейший из существующих амулетов, наделяющий своего обладателя безграничной силой. Что уж говорить о знаменитой короне Императора Мальборо, делающей того, кто ею увенчан, почти полубогом…

Карлит подошел к Брайсу, вытянул руку и прижал два пальца к его лбу.

Голова Брайса взорвалась. Во всяком случае, на это очень походило. Он ощутил чудовищное распирание, словно ему прямо в мозг засунули раскаленный кулак. Так, должно быть, чувствует себя человек, которым овладевает демон. Ты еще в своем теле и в своем разуме, но больше не властен ни над тем, ни над другим. Ты обнажен, распят, выпотрошен, твои помыслы становятся видны, как россыпь зернышек на раскрытой ладони. Все твои помыслы. Каждый из них.

По щекам Брайса что-то потекло – он не был уверен, слезы это, пот или кровь из лопнувших сосудов, не выдержавших такого жуткого напряжения. Он никогда не испытывал ничего подобного. И сомневался, что многие на его месте смогли бы это пережить.

Но он смог.

В нем все еще оставалось много маны.

Император убрал пальцы от его лба и вздохнул. Ровное, убийственное сияние императорской короны померкло. Карлит стащил венец и потер вмятину на лбу, оставшуюся от золотого обода.

– Терпеть не могу это делать, – пробормотал он. – Как ты, мальчик? Жив? Мозги не расплавились?

Брайс с трудом сглотнул. Он не смог ни кивнуть, ни покачать головой. Потом поднял руку и, отерев лицо, посмотрел на нее. Все-таки пот.

– Конечно, я знал, что дурных намерений у тебя нет, – продолжал Карлит, откладывая корону на каминную полку. – Иначе ты бы не прошел через защитные барьеры дворца, да и сам я ощутил бы в твоем присутствии весьма характерный холод. Но раз уж дело приобретает такой оборот, сам понимаешь, следовало провести более глубокую проверку.

– Что вы со мной сделали? – прохрипел Брайс.

Карлит взглянул на него с легким удивлением.

– Уже можешь говорить? Какой молодец. Обычно после этого на пару дней язык отнимается. Но ты сильный парень, я это ощутил. И главное, ты сказал правду. Ты действительно решил предать и убить своего брата. Отрадно было это узнать. Ну, раз уж ты у нас такой крепыш, может, теперь развлечешься немного? А то лица на тебе нет. Мне бы хотелось скрепить наш союз небольшим подарком. Какая тебе больше понравилась, светленькая или темненькая?

Белокурые локоны, рассыпавшиеся по плечам. Вызывающая улыбка. Золотистый блеск атласной кожи. Низкий смех. Дерзость, бесстыдство, загадка. И власть.

Сабрина…

– Я воздержусь на сегодня, пожалуй… сир, – выдавил Брайс.

Ему очень хотелось закрыть глаза. А потом лечь на мокрый мраморный пол, свернуться и забыть обо всем. Забыть, что он существует.

Карлит смотрел на него еще несколько мгновений. Потом пожал плечами:

– Как хочешь. Передумаешь, только скажи. А пока отдыхай. Завтра я напишу письмо твоему брату.

Разумеется, это была ловушка. Явная, наглая в своей очевидности – и в то же время расставленная так ловко, что невозможно в нее не попасться.

Когда в Эрдамар явился новый посол Карлита – на сей раз безо всякой помпы, – Яннем не сомневался, тот привез объявление войны. К этому он был готов или убеждал себя, что готов. Лорд Пейванс присылал с южных границ обнадеживающие донесения об укреплении обороны (на сей раз настоящей, а не бутафорской, которую прежде затеял Брайс), мобилизация ополчения шла полным ходом, как и подготовка приграничных городов к грядущим осадам. Вот только все это было как мертвому припарки, и Яннем это знал, и его новый маршал это знал, и все, что они делали, преследовало единственную цель – чтобы как можно дольше не узнали остальные. Новый Лорд-дознаватель, сменивший безвременно почившего лорда Дальгоса, исправно рассылал шпионов в Империю, и все, что они сообщали, лишь подтверждало беспощадный факт: Империя людей идет на маленький гордый Митрил большой кровавой войной. А у Яннема теперь нет даже Брайса, который раньше неизменно побеждал – одним богам ведомо как, однако ведь побеждал же.

Но Яннем изгнал его. Едва не убил. Между спасением Митрила и собственной шкурой он выбрал последнее. И теперь, похоже, пришло время отвечать за свое малодушие.

Он ждал от Карлита оскорблений, ультиматума, требования дани, но получил нечто гораздо более неожиданное – и гораздо худшее.