не поможет. Она горела под водой так же жарко, как и в воздухе. Не успел я пожалеть о колдовском посохе, как он окатил нас струей горящей жидкости. Она зацепила руку Малка и раскидала по палубе множество язычков пламени, величиной со свечу, которые, к счастью, быстро погасли.

Пылающий посох выскочил из воды и раскололся на части. С ним было покончено. И с нами, судя по всему, тоже. Средиморский корабль начал разворачиваться к нам бортом, выставляя напоказ дожидавшиеся своей очереди другие баллисты.

– Ложись! – крикнул Малк и упал на палубу, а вслед за ним Норригаль и Гальва.

Только я остался стоять. Чутье подсказывало мне, что это все равно не поможет. Корабль закончил разворот, и я увидел батарею из шести баллист, с уже подожженными и дымящимися фитилями. Помощник капитана поднял руку с дубинкой, и стоило ему опустить ее, как наш корабль запылал бы ярче закатного солнца. И тут я закричал, сам еще не зная, что нужно сказать. Хотелось бы, чтобы это было нечто вроде: «Мы, сыновья Холта, приветствуем трех королей Средиморья, долгих лет им и нашим странам, растоптавшим гоблинскую Орду! Посмотрите, какой подарок мы приготовили для нашего доброго и благородного короля Конмарра!»

Но на самом деле я прокричал:

– Срань! Не надо! Я холтиец! Не стреляйте, во имя драной любви! Я друг! Да хранят боги Средиморье, мы ваши друзья! Друзья, вашу мать! Не надо!

Так уж вышло, что это помогло. Почти. Рука первого помощника начала опускаться, но вдруг остановилась, как выпрямляется уснувший на посту часовой. Только один нетерпеливый стрелок уже выдернул затвор баллисты. Я смотрел, как дротик летит ко мне, увеличиваясь в размерах, словно бы замедляясь, как бывает, когда снаряд направлен точно в тебя, а твое сердце бьется так часто, что кажется, будто время остановилась. Мой мозг лихорадочно заработал, раздумывая, как поступить – нагнуться или подпрыгнуть. Но тело уже само начало действовать, и я подпрыгнул, высоко и резко. Руки вцепились в странно изогнутую рею над головой, а ноги разошлись в стороны. Казалось, шестифутовый дротик просвистел подо мной настолько медленно, что можно было разглядеть, как он дрожит. Хотя на самом деле он летел так же быстро, как и любой другой дротик.

Норригаль ахнула, Малк сказал: «Ух ты!» – а Гальва: «Ого!» Потом мои ноги соединились снова. Я висел на рее, закашлявшись от дымного следа, разъедающего глаза. И наверное, заплакал бы, если бы во мне оставалась хоть капля жидкости.

На мгновение все потрясенно замерли, а потом со средиморского корабля послышались одобрительные крики. Не успел я прийти в себя, как средиморские моряки запрыгнули к нам на палубу и подняли меня над головами, передавая с рук на руки, как любимого домашнего зверька. Я был счастлив уже тем, что не потонул, не сгорел и не был съеден, и потому вытерпел все это со смехом. И сами они тоже смеялись. Но потом смех сменился кашлем, меня опустили на палубу и дали воды, а я спросил:

– Сколько раз нужно подпрыгнуть, чтобы получить виски?

Средиморцы едва не обоссались от хохота, и должен признать, что день в итоге выдался неплохим.

38

Первая дочь

Третья по влиятельности женщина портового города Эдт сидела перед нами в очень большом кресле в очень большой комнате на третьем уровне башни, чуть нависавшей над гаванью, словно прислушиваясь. В открытое окно задувал холодный ветер, показывая, что потрескивающий в очаге посреди комнаты огонь разожгли не напрасно. Сидя на обитых воловьей кожей табуретах, мы вчетвером попивали славное средиморское пиво и слушали хозяйку. Начальница порта объясняла нам наше положение, и время от времени у меня возникало чувство, будто мы не первые, кому она рассказывает нечто похожее.

– Я слышала, что` вы сказали капитану «Четвертой женщины», того корабля, что чуть не поджарил вас. Подозреваю, что вы говорили все это в бреду.

Средиморский холтийский язык несколько отличается от просто холтийского, но все же довольно понятный. Женщина говорила на нашем варианте, иначе ее слова звучали бы примерно так: «Я слошшала, чту фи скусали капитуну». Хитрая, толстая старая сучка знала, чего добивается.

Она была в дорогой одежде из галлардийского бархата. На шее висела положенная по рангу золотая цепочка с изображением драконов, ловивших звезды, роль которых исполняли бриллианты. Видимо, до настоящих звезд средиморским толстосумам было не дотянуться.

– Перед нами встают несколько «если», и эти «если» можно представить в виде осей, вокруг которых вертятся огромные колеса.

Слово «огромные» она произнесла одновременно с восхищением и угрозой, растягивая его, словно вытаскивала нож из жаркого.

– Если гоблины напали на вас на этом острове, согласно вашему, возможно ошибочному, заявлению, значит они нарушили договор. Началось бы очень серьезное и важное разбирательство. Вам пришлось бы доказывать, что команда корабля захватила вас в плен и ела человеческое мясо. Потребовалось бы подтвердить свои слова перед повелителями по меньшей мере трех стран и убедить их в том, что это правда. Убедить вопреки их горячему стремлению сохранить мир. И вам нужно будет остаться в живых на дорогах между королевствами, пережить дорогу между королевствами, надеясь только на то, что никто из владык мира людей не сочтет вашу историю слишком неудобной для себя и не пошлет за вами наемных ночных убийц. Следует отметить, что в этом году уже были посланы две экспедиции с целью доказать враждебное поведение гоблинов в северных морях. Одна из них направлялась в Брайс и как раз переходила по мосту через реку, когда мост обрушился, и все утонули. Вторая пропала в Галлардии много месяцев назад, и мы уже потеряли надежду их отыскать.

Она остановилась, чтобы мы могли осмыслить сказанное, а ее второй подбородок перестал раскачиваться. Потом пригубила из кубка. Она пила мед, а нам дала пиво. Ну и пошла бы она в задницу, все равно пиво я люблю больше.

– Если вы сумеете дать показания в трех судах, то гоблинские послы смогут доказать, что гоблины просто хотели осмотреть остров, а вы сами на них напали.

– Они хотели… – начал Малк, но начальница порта перебила его, напрягая мышцы живота, как делают лицедеи и глашатаи, когда хотят сказать что-то громче, не переходя на крик:

– Пожалуйста, не говорите ничего такого, чего я не желаю слышать или вы сами не хотели бы, чтобы я услышала. Могу я продолжить?

Малк кивнул.

– Некоторые коронованные особы в мире людей стремятся сохранить с нашим врагом мир, каким бы хрупким он ни был. И вероятность того, что они примут объяснения гоблинов, не так уж мала. В