предложениями, а несколько раз проявил честолюбивое желание пожертвовать своим свободным временем без требования финансового возмещения и написать репортажи, которые ему кажутся особенно интересными».

Какой-то предыдущий читатель досье тоже проявил честолюбие и последнюю фразу подчеркнул красным карандашом. Вряд ли это сделал Хаммар. Он с уважением относился к тому, что написали другие люди.

Список опубликованных статей Матссона, как оказалось, состоит почти исключительно из интервью с известными спортсменами, спортивных репортажей, заметок о кинозвездах и самых разнообразных областях индустрии развлечений.

В досье излагались и другие факты в том же духе. Дочитав его до конца, Кольберг сказал:

– На редкость неинтересный человек.

– Если не считать одной странной подробности.

– Ты имеешь в виду то, что он исчез?

– Вот именно, – ответил Мартин Бек.

Он потянулся к телефону, набрал номер Министерства иностранных дел, и Кольберг с изумлением услышал, как он говорит:

– Это Мартин? Привет, Мартин, это Мартин.

Мартин Бек долго слушал с выражением невероятного страдания на лице. Потом он сказал:

– Да, я еду.

4

Дом был старый, без лифта. Фамилия «Матссон» значилась в списке жильцов в самом верху, и, когда Мартин Бек вскарабкался по крутой лестнице на пятый этаж, он запыхался и у него колотилось сердце. Он минуту подождал и потом позвонил.

Дверь открыла маленькая светловолосая женщина с упрямым ртом. На ней были брюки и шерстяной свитер. По оценке Мартина Бека, ей было около тридцати.

– Входите, – сказала она и придержала дверь.

Он узнал ее голос по телефонному разговору, который состоялся у них около часа назад. Из кухни выбежал мальчик лет двух-трех. В руке он держал недоеденный пирожок. Мальчик подошел к Мартину Беку и протянул к нему измазанную маслом пухленькую ручку.

– Привет, – сказал он.

Потом повернулся и убежал в комнату. Женщина пошла вслед за малышом и подняла его из единственного удобного кресла, куда он уже успел усесться и блаженно мурлыкал какую-то песенку. Как только она подняла его, он немедленно начал верещать; она унесла его в соседнюю комнату и закрыла дверь. Потом села на диван и закурила сигарету.

– Вы хотели спросить меня об Альфе. Что-нибудь случилось?

Мартин Бек несколько мгновений колебался, потом сел в кресло.

– Насколько нам известно, нет. Просто дело в том, что вот уже некоторое время он не дает о себе знать. Ни в редакцию, ни вам, если я хорошо вас понял. Вы, случайно, не знаете, где он может находиться?

– Не имею понятия. В конце концов, в том, что он не позвонил мне, нет ничего странного. В последний раз он был здесь четыре недели назад, а до этого не давал знать о себе целый месяц.

Мартин Бек посмотрел на закрытую дверь.

– А как же малыш? Он не…

– С тех пор как мы разъехались, он не проявляет слишком большого интереса к своему сыну, – с некоторой горечью сказала она. – Ежемесячно высылает нам деньги. Но разве можно требовать от человека большего?

– Он прилично зарабатывает?

– Да. Точную сумму я вам не назову, но денег у него всегда хватает. К тому же он вовсе не скряга. Мне никогда не приходилось экономить, хотя он сам тоже тратил кучу денег. На рестораны, автомобили и так далее. Я теперь нашла место, так что сама тоже кое-что зарабатываю.

– Как давно вы находитесь в разводе?

– Мы не разведены. Развод официально еще не оформлен. Но вот уже почти восемь месяцев, как он переехал. Нашел себе квартиру. Впрочем, раньше его тоже так часто не было дома, что особой разницы в этом нет.

– Вам, конечно, известны его привычки. Вы наверняка знаете, с кем он встречается и где обычно бывает.

– Теперь уже нет. Честно говоря, теперь я вообще не знаю, чем он занимается. Раньше он встречался главным образом со своими коллегами. С журналистами и так далее. Они часто захаживали в один ресторан, который называется «Оловянная кружка»[52]. Но теперь я уже не знаю. Может, он нашел что-нибудь другое. Говорят, этот ресторан недавно закрыли или он куда-то переехал.

Она смяла сигарету в пепельнице, подошла к двери и несколько секунд прислушивалась. Потом открыла дверь и вышла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась и так же осторожно снова прикрыла за собой дверь.

– Спит.

– Замечательный мальчуган, – сказал Мартин Бек.

– Ничего, нормальный.

Они немного помолчали, потом она сказала:

– Но ведь Альф уехал в Будапешт, чтобы подготовить какой-то репортаж. По крайней мере, я где-то слышала об этом. Он не мог застрять там? Или уехать куда-нибудь в другое место?

– У него была такая привычка? Когда он выезжал в командировки?

– Да нет, – медленно сказала она. – Нет, этого он никогда не делал. Он не очень порядочный и к тому же много пьет, но к работе, во всяком случае тогда, когда мы жили вместе, относился как следует. Например, всегда сдавал рукописи точно в срок. Когда он жил здесь, часто засиживался до глубокой ночи и писал, чтобы подготовить материал вовремя.

Она посмотрела на Мартина Бека. Впервые за время беседы он заметил в ее глазах некоторое беспокойство.

– Это странно. То, что он не дал знать о себе в редакцию. А что, если с ним в самом деле что-то случилось?

– Вы не имеете ни малейшего представления, что могло с ним приключиться?

– Нет. Не имею понятия, – покачала она головой.

– Вы говорили, что он пьет. Много?

– Да, по крайней мере тогда. В последнее время, перед тем как переехать, он часто приходил домой пьяный. Если вообще приходил домой. – В уголках ее рта снова появились горькие складки.

– А на его работу это не влияло?

– Как ни странно, нет. Ну, или не очень. Когда он начал работать в этом еженедельнике, ему часто давали особые задания. Репортажи и тому подобное. Но в промежутках у него было не много работы, и частенько он вообще ничего не делал. В редакцию ему тоже не нужно было каждый день ходить. Именно поэтому он и начал пить. Иногда просиживал в ресторане по нескольку дней подряд.

– Понимаю, – сказал Мартин Бек. – Вы не могли бы назвать мне имена тех людей, с которыми он обычно встречался?

Она назвала ему имена трех журналистов. Мартин Бек не знал их и записал имена на квитанции такси, которую нашарил в кармане. Она посмотрела на него и сказала:

– Я всегда думала, что у полицейских есть такие маленькие черные блокнотики и они туда все записывают. Но так бывает, наверное, только в книжках и в кино.

Мартин Бек встал.

– Если он даст вам знать о