– На север путь отрезан, так что двигаетесь на юг, но не через самый центр, а огибаете его по Садовому кольцу – оно сейчас свободно, новости всех напугали. Не задерживаетесь нигде и как можно скорее покидаете город.

Но у полковника Свиридова все же нашлись вопросы:

– А президент, правительство? Может, помочь выбраться им?

– Они уже выбрались и, по моим расчетам, должны сейчас находиться в одном из бункеров судного дня. – По крайней мере, Пахомову очень хотелось верить, что так оно и есть.

На лбу полковника выступила крупная испарина.

– Даже так?

– Именно так. Все очень серьезно. Поскорее выводите полк из города на «чистые» территории южного Подмосковья. Не задерживаетесь ни по каким причинам, эвакуацией гражданских не занимаетесь – разве что кого-то можно просто посадить на броню. Поймите главное: само ваше присутствие в городе для гражданских опасно. Психотропное воздействие сводит с ума, но безумный гражданский, вооруженный максимум кухонным ножом или топориком для рубки мяса, и безумный солдат с автоматом, гранатами и на бронетранспортере – это очень разные уровни проблемы. О полке безумцев я вообще молчу. Надеюсь, все понятно?

– Так точно, товарищ министр обороны! – полковник только что каблуками не щелкнул.

– Очень хорошо! Тогда…

Сигнал переносного устройства спецсвязи не дал Пахомову закончить. Он сделал знак Свиридову подождать и отступил на несколько шагов.

– На связи…

* * *

Директор АПБР Дмитрий Владимирович Ладыгин чувствовал себя в высшей степени неуютно. Настолько, что ему даже пришлось выйти из вертолета и начать прохаживаться – это был его самый эффективный способ успокоить нервы. А нервничать было из-за чего. Ладыгин сделал на министра обороны большую ставку, а тот начал с очень спорных и рискованных действий. Аномалии приближались, время шло, и с каждой минутой угроза захвата врагом пусковых шахт ядерного оружия и бункера с центром управления запуском ракет становилась все более реальной. Да, тут все не так просто, остается вопрос с тремя ядерными чемоданчиками и с кодами запуска, но директору АПБР, как, впрочем, наверное, и никому из людей вообще, не был известен предел возможностей Сеятелей. Иди речь о террористах, принадлежащих к роду человеческому, Ладыгин нервничал бы в разы меньше. Ну а кроме того, с министром пришлось отправить единственного щитовика: способности сирены – это, конечно, хорошо, но не гарантия сохранения его жизни. Мало ли что может случиться, однако опасность потери единственного сувайвора во власти трудно было переоценить. Вот только теперь с самим Ладыгиным остались пьющий жизнь и сверхбыстрый. Он запоздало пожалел, что не захватил с собой второго щитовика – под прикрытием силового экрана ему было бы куда как комфортнее.

А до кучи, словно всего этого было недостаточно, его терзало смутное предчувствие какой-то серьезной гадости, которая должна произойти прямо вот-вот. Директор АПБР утешал тебя тем, что он ни разу не пророк, а потому его предчувствия – это предчувствия обычного человека, которые могут оказаться и просто страхами. Вот только легче от этого не становилось. Ладыгин немного нервно поежился и в очередной, наверное, уже десятый за последние несколько минут раз посмотрел на экран планшета, где в режиме онлайн обновлялись данные по аномалиям… и остолбенел: на месте, где электронная карта изображала Останкинскую телебашню, вспухал зловеще-багровым пузырь какой-то аномалии. Несколько секунд директор АПБР вглядывался в показания датчиков, с отчаянием убеждаясь, что не ошибся ни в предчувствиях, ни в первых выводах – это была «летучка», аномалия хаотической гравитации, причем, судя по показаниям, невероятно мощная…

– Тревога! – успел крикнуть Ладыгин буквально за пару секунд до того, как башню переломило на высоте буквально пары десятков метров от земли.

Зрелище было одновременно жутким и завораживающим. Циклопическая постройка подломилась чуть ли не у самого основания и начала медленно рушиться. Ладыгину приходилось видеть, как сносят высокие здания и постройки, – их взрывали так, что они буквально складывались сами в себя с минимальным разлетом обломков в стороны. Но «летучка» на то и аномалия хаотической гравитации, что в этом случае не могло быть и речи об аккуратном складывании постройки в себя. Напротив – гигантское строение валилось в сторону во весь свой полукилометровый рост. Но самое плохое – валилось оно вдоль улицы Академика Королева на жилые дома и на авангард полка, замерший на перекрестке… Да ладно бы просто замерший – заблокированный. Ехать бронетранспортерам было решительно некуда: сзади сплошная пробка из своих же боевых машин, впереди вертолет АПБР, влево улица, вдоль которой и падала башня, и только вправо призрачный шанс – крутая обочина. Да и времени на принятие решения нет совсем.

Ладыгин успел увидеть, как парочка бэтээров попыталась дернуться в сторону обочины, а в следующий миг все окружающее размазалось от дикой скорости: сверхбыстрый подхватил директора АПБР и своего коллегу-«лояльного» и рванул в единственно возможном юго-западном направлении – за вертолет, к Союзмультклубу.

Естественно, глупо было бы рассчитывать, что башня упадет монолитным столбом, – она стала разваливаться еще в воздухе, так что на землю обрушился настоящий губительный ливень из металлических, бетонных, а также стеклянных обломков.

Первым делом, когда директор АПБР вывалился в режим нормальной скорости, он рухнул на колени и опорожнил свой желудок в траву – все-таки человеческий организм не предназначен для перемещения с подобной быстротой. А потом он буквально оглох от грохота – помимо ударов огромных обломков башни о землю послышались взрывы. В частности, окутался пламенем и превратился в груду искореженного железа вертолет АПБР, а также как минимум один бронетранспортер.

* * *

Полк, надо сказать, еще легко отделался: бо́льшая часть солдат не успела вылезти из бэтээров и не пострадала. Уничтожило вроде как только два из них, да еще один перевернуло, но из последнего бойцам удалось выбраться. Пахомова и тех, кто находился рядом с ним, спас силовой экран щитовика. Министр обороны запоздало подумал, что мог бы рвануть в сторону, войдя в режим сверхскорости, но, во-первых, убегать, бросив других в беде, было не в его правилах, а во-вторых, он был слишком оглушен как случившейся катастрофой, так и услышанным по спецсвязи.

Пахомов, полковник Свиридов, «лояльный»-щитовик и несколько солдат поднимались на ноги, ошеломленно тряся головами и стряхивая с себя бетонную крошку, когда откуда-то со стороны обочины появился Дмитрий Ладыгин со своими телохранителями. Все трое выглядели потрясенными и изрядно помятыми.

– Рад, что вы в порядке, Вадим Юрьевич, – с ходу заговорил директор АПБР, – но у меня плохая новость: наш вертолет уничтожен.

Пахомов бросил на него мрачный взгляд. Больше всего