— Ублюдки, — задыхаясь, сказал Цимбер.

— Которые? Наши или их? — уточнил Катон. — Пошли, времени нет, дорогу знаешь, так что теперь веди.

Цимбер стоял смертельно бледный, и Катон резко тряхнул его за плечо.

— Соберись, парень. Иначе мы окажемся там, рядом с ними.

Цимбер кивнул. Нервно сглотнув, он отвернулся от мрачной картины смерти и начал подыматься вверх по дороге к скальному карнизу, на котором был возведен лагерь. Когда они оказались в прямой видимости первого из домов, Катон молча дал знак остановиться и пополз вперед вместе с Цимбером вдоль камней по краю дороги там, где она выходила на широкий скальный карниз в тени горного хребта. Потом он присел, оглядывая лагерь. Справа от него был дом прокуратора. Простые беленые стены, фундамент из отесанных камней. Черепичная крыша, в задней части дома ветви с листвой — значит, там сад. От остального лагеря дом отделяло с полсотни шагов. Прочие дома были намного меньше. «Жилье надзирателей, гарнизона и других работников», — решил Катон. Позади них виднелась стена с укрепленными воротами. По стене шла галерея, с которой открывался вид на бараки рабов внизу. Ворота были широко открыты, там, где раньше бдительные стражи следили за бараками рабов, теперь никого не было.

Большая часть бунтовщиков, оставленных охранять лагерь, заняла дома гарнизона. Сидя на скамейках, они играли в кости, смеялись и разговаривали, наслаждаясь недавно завоеванной свободой. У входа в дом прокуратора тоже был охранник, но он сидел на табурете, опершись спиной на стену и уронив голову на грудь, поскольку спал.

— Не скажу, что меня впечатляет охрана своего лагеря бунтовщиками, — сказал Катон. — Может, они и отважны, но дисциплина у них дерьмовая. Есть еще способ войти в дом прокуратора?

Цимбер кивнул, показывая на боковую стену дома, примыкающую к утесу, рядом с дорогой.

— Позади дома площадка, которую прежний прокуратор приказал расчистить в качестве места для тренировок. Вход дальше, ближе к баракам рабов.

Катон оглядел стену. Хотя проход между утесом и задней стеной был узок, там вполне можно пробраться, если их не обнаружат. Если это случится, будет легко перекрыть оба выхода, поймав их в ловушку. Он подозвал Макрона и Метелла и принялся объяснять свой план.

— Входим вон там. Находим прокуратора и защищаем его, пока когорта не захватит лагерь. По команде.

Между ними и углом дома было открытое место. Никто не смотрел в эту сторону, а часовой у входа в дом, похоже, так и спал. Если пробежать всем сразу, есть риск, что их заметят. Поэтому Катон лег на живот и выполз из-за камня, а затем пополз дальше, по каменистой почве, из которой торчали редкие пучки травы. Добравшись до угла дома, он сел на корточки и махнул рукой, давая знак ползти следующему. После Макрона пополз Метелл, а затем настала очередь Цимбера. Проводник глянул влево, лег на живот и двинулся вперед на четвереньках, шурша и подымая в воздух пыль.

Катон неотрывно глядел на бунтовщиков и увидел, как один из них встал и сделал пару шагов в сторону дома прокуратора.

— Цимбер! — прошипел он. — Ложись! Быстро!

Проводник замешкался, вопросительно глядя на Катона. Мгновение казалось, что он поползет вперед как ни в чем не бывало. Катон резко махнул рукой вниз, и Цимбер плюхнулся на живот, вжавшись в землю. Поднялось облачко пыли, но быстро осело. Катон напряженно смотрел из-за угла, следя за бунтовщиком. Тот глядел в их направлении еще мгновение, но затем потянулся, расставляя руки в стороны и поводя плечами, и вернулся к своим товарищам.

Катон выдохнул с облегчением и дал знак Цимберу, чтобы тот двигался дальше.

Когда он добрался до угла дома, Макрон ткнул в него пальцем.

— Ты что творишь, придурок? Хочешь, чтобы нас прибили?

Цимбер дрожал.

— Виноват, командир. Я… я…

— Без разницы, — вмешался Катон. — За мной.

Он повел их вдоль стены, осторожно пробираясь в тех местах, где край обрыва был совсем близко к стене дома. Они уже почти добрались до дальнего угла дома, когда вдалеке послышался крик, а потом и другой. А затем зазвонил колокол. Катон и остальные остановились, оборачиваясь.

Цимбер дернулся как от удара.

— Благой Юпитер, они за нами идут!

— Дурак, они когорту увидели, а не нас. Пошли дальше.

Они двинулись дальше, перелезая через камни, и добрались до края стены. Катон с колотящимся сердцем остановился и выглянул за угол. Все так, как описал Цимбер. Расчищенная полоска земли, посередине столб для отработки ударов мечом и большая мишень для тренировок в стрельбе и метании дротиков. Прежний прокуратор явно мнил себя настоящим воином. Снаружи никого не было, но из дома уже доносились крики. Махнув рукой остальным, Катон пошел вдоль задней стены дома к арчатому проходу посередине. Там была дверь с массивной железной задвижкой. Катон приложил к ней ухо, но ничего не услышал. Сжимая копье в правой руке, он собрался с духом и тронул задвижку. Она поднялась со скрежетом, и дверь открылась, лишь слегка скрипнув петлями. За ней оказался небольшой дворик. По обе стороны виднелись камеры, а напротив Катон увидел вход в короткий коридор, ведущий в сад.

Он двинулся вперед, остальные последовали за ним. Катон осторожно заглядывал в небольшие комнаты по обе стороны двора. По большей части они оказались пусты, если не считать странных куч тряпок или одеял. В одной комнате стояли корзины с запасной черепицей и кирпичами. Ближе к коридору были еще две комнаты, побольше, с массивными дверями, закрытыми на засовы. В дверях были небольшие зарешеченные окошки. Макрон поглядел внутрь и увидел в полумраке трех людей, закованных в цепи и сидящих на каменном полу. Один из них прищурился, поглядев на него, и плюнул.

— Эти гниды опять пришли, парни, чтобы нас поколотить.

— Чудесно, — ответил Макрон. — Если ты именно этого хочешь…

Пленник дернулся.

— Вы римляне? Римляне!

Он толкнул соседа.

— Наши ребята. Наконец-то, черт возьми.

— Тихо, — скомандовал Катон, пока Макрон открывал засов. — Молчать, мать вашу!

Макрон открыл дверь, и камеру наполнил солнечный свет. Катон увидел троих мужчин с синяками и порезами на лицах и руках, сидящих посреди собственных нечистот. Тот, что отозвался первым, поднял руки и потряс цепями.

— Снимите их с меня!

— Тихо уже! — рыкнул Катон. — Среди вас есть прокуратор?

— Гай Непон? Он в соседней камере.

Катон вышел из камеры.

— Метелл, забирай их отсюда.

Сам он подошел к соседней двери, сдвинул засов и вошел. На полу лежал человек, скрючившись. Он был наг, а его кожа была покрыта ожогами и порезами, местами равномерно лиловая от ужасающего избиения, которому он подвергся. Катон присел рядом и осторожно тронул его за плечо.