— Это будет наш последний рубеж.

— Да, — согласился Катон. — Будем надеяться, что до этого не дойдет.

— Надеяться можно на все, что угодно, — ответил Макрон, едва улыбнувшись, и помрачнел. — Насчет других вариантов думать не хочется, учитывая, что мы уже увидели.

Катон выразительно кивнул и перевел взгляд на крутой склон позади лагеря. Сквозь почву проступали скальные выступы, и во многих местах склон был почти отвесным.

— Похоже, с того направления попасть в лагерь невозможно. Не знаешь, Пастерикс, нет ли тропинок, которые вели бы наверх?

— Никаких, командир. Туда даже козы боятся лазать.

— Значит, одним поводом для беспокойства меньше, если только противник не зайдет наверх с другой стороны и не станет сбрасывать камни на лагерь. Но даже это было бы скорее помехой, чем реальной опасностью.

Катон поглядел на скалистые утесы над головой.

— Они могут попытаться спустить людей на веревках, по расщелинам. Так что придется выставить дозоры на всякий случай… Еще что-то есть, что мне следует узнать, опцион? Другие способы пробраться на рудник и в лагерь? Потенциально опасные участки? Что насчет ущелья?

Пастерикс покачал головой.

— Оно отвесное, командир. Не больше пятидесяти футов, но река бурная. Через нее не перебраться. Чтобы попытаться сделать это на лодке, надо быть полным идиотом, не говоря уже о том, что для начала придется спустить ее туда.

— Постараюсь посмотреть, когда будет возможность, — сказал Катон, еще раз оглядевшись, чтобы убедиться в том, что он ничего не упустил, и хлопнул ладонью по ноге. — Очень хорошо. У нас еще где-то час светлого времени. Давайте начинать.

Кучи земли и камня из тоннелей представляли собой отличный материал, чтобы укрепить первую стену. Две центурии стояли, готовые к бою, а остальные воины когорты сложили оружие и сняли доспехи, а затем взялись за лопаты и тележки. Они подвозили землю и камни к внутренней стороне стены, укладывая их слой за слоем и плотно утрамбовывая. Тяжелая работа после дневного перехода и боя за лагерь, но Катон приказал всем трудиться, пока не стемнеет. Лишь тогда воинам было позволено поесть и устроиться на ночлег в казармах, где раньше жили воины гарнизона, надзиратели и остальные свободные работники. Места не хватало, и центурии Макрона пришлось расположиться в доме прокуратора вместе с командирами.

Осталось сделать еще одно дело, и Катон вывел одну из центурий в поселение. Они начали с ближайших домов, складывая в кучи мебель, корзины, ткань, все, что может гореть, а потом щедро полили каждую кучу маслом. Когда они добрались до края форума, Катон приказал всем, кроме одного отделения, вернуться на рудник. С оставшимися он разжег трут, поджег факелы, и они принялись поджигать дома, ближайшие к стене. Когда Катон присоединился к Макрону, стоящему на надвратной башне, языки пламени уже поднялись высоко, освещая ночь. Ближайшие дома пылали, оранжевые и красные языки пламени вырывались из дверных и оконных проемов. Сквозь черепичные крыши проникал колеблющийся свет, а затем дерево стропил прогорело, и крыши начали обваливаться. Из образовавшихся дыр вырывались новые языки пламени, рассеивая темноту. Пожар перекидывался с дома на дом. Ветер был совсем слабый, так что пожар разгорался медленно, понемногу охватывая поселение, но стоящие на стенах и башне уже ощутили обжигающий жар, и им пришлось отойти, укрываясь за недавно насыпанной к стене землей.

— На мили видно будет, — сказал Макрон.

— Ничего не поделаешь. Если бы подожгли поселение днем, противник увидел бы дым. Надо было сделать это сейчас, чтобы у нас было время снести то, что останется, когда пожар потухнет. Не стоит оставлять врагу укрытия к тому времени, когда он сюда явится.

Макрон глядел на огонь, и пламя окрасило его лицо в красноватый цвет.

— Думаешь, Искербел явится к нам?

— Да, и возьмет с собой всех, кого сможет.

— Ты в этом, похоже, просто уверен, парень.

— Я бы так поступил на его месте. В силу двух причин. Во-первых, уничтожить когорту преторианской гвардии почетно. Это упрочит его репутацию и одновременно посрамит императора. Во-вторых, он обязательно задумается над тем, зачем это Вителлий послал вперед основных сил одну когорту. Зачем он послал ее именно к этому руднику. Судя по тому, что рассказал нам Пастерикс, он не смог найти слитки. А теперь, когда мы здесь, ему будет нетрудно догадаться, что мы пришли сюда за чем-то ценным.

Макрон поглядел на Катона.

— Если серебро еще здесь, то, во имя Гадеса, где же оно?

Катон задумался.

— Надеюсь, что прокуратор сможет нам рассказать завтра.

— А что, если ублюдок откинется у нас на глазах?

Катон улыбнулся.

— Тогда приходит в голову лишь поговорка насчет иголки в стоге сена. Еще одно испытание от богов, чтобы помучить нас, брат.

— К черту, — буркнул Макрон. — Меня больше беспокоит, что мне живот долбаным копьем проткнут, когда Искербел сюда придет… что если бунтовщики уже забрали слитки?

— Могли и забрать, — с сомнением ответил Катон. — Но это не остановит Искербела в желании уничтожить нас. Это, полагаю, мы должны принять как данность. Мне другая мысль в голову пришла. Что, если до Искербела лишь дошли слухи, что на одном из рудников спрятана куча серебра? В этом случае наше присутствие лишь подскажет ему, где именно искать это серебро.

Макрон надул щеки.

— Иногда ты так хорошо успокоить умеешь, Катон.

Пожар пылал всю ночь, медленно подбираясь к форуму и пожирая все дома на своем пути. После полуночи поселение превратилось в море огня, освещая ближайшие холмы и горы. Наверняка пожар был виден с большого расстояния. Сквозь гул огня слышался резкий треск бревен, грохот и треск обваливающихся крыш и лопающейся кладки. Постепенно языки пламени начали оседать, будто дикие звери, сытые и укладывающиеся спать после удачной охоты. Остатки домов наполнило красное свечение углей, время от времени огонь снова вспыхивал, находя себе новую пищу, а затем снова угасал. К рассвету остались лишь небольшие очаги среди почерневших и дымящихся руин поселения. Целым остался лишь храм культа императора, возвышающийся посреди развалин, поскольку здание было целиком выстроено из камня.

Катон и Макрон глядели на руины, стоя в дальнем конце лагеря. Хотя они и находились выше и на некотором расстоянии, даже здесь воздух был наполнен кислым запахом гари. Многие дома были разрушены до основания. Другие, с каменным основанием или оказавшиеся в стороне от бушевавшего пламени, рухнули не полностью, возвышаясь над кучами сгоревшего дерева вокруг них.

— Ты никогда не делаешь дело наполовину, — сказал Макрон, прищелкнув языком. — Если мы переживем попытку Искербела нас уничтожить, тебе придется отвечать перед рассерженными владельцами. Похоже, в этой провинции мы оставляем на своем пути немало пепла.