могу помочь?» — опережая Луну, спросила Элеонора. — Нет, сомневаюсь, но у нас с Камелотом есть отличная идея, как это можно попробовать реализовать… да…

— Что? — спросил Камелот, похлопав глазами, искренне не понимая, о чем говорит королева.

За этим, Элеонора сразу взяла его за руку и потащила к выходу, на этот раз, к счастью, не в окно. Он и впрямь собирался что-нибудь возразить, когда она начала тащить его, но Элеонора мямлила себе под нос так громко, что никакое слово нельзя было вставить до тех пор, пока эти двое совсем не испарились где-то в районе лестницы, ведущей на нижние этажи.

Кажется, они снова остались вдвоем.

— Как интересно. У тебя просто талант находить загадочных союзников, Зола…

— По крайней мере, теперь у нас есть время поговорить наедине, — Девятая подошла к окну, окинув взглядом город с чердака. — Герцог напал на мой форт утром, Лулу… погибла, не позволив мне сдаться ему в плен.

Луна прекрасно знала, как много Лулу значила для нее, и она, была тем самым человеком, который желал этим двум всего самого хорошего. Несмотря на то, что она раньше была с Девятой в отношениях, Лулу казалось ей идеальным совпадением для нее. С ней Девятая расцветала в ее глазах, вела себя так, как она не вела ни с кем другим, и услышать о том, что она погибла… это стало настоящим ударом.

Она не знала, что ей ответить. Луне предстояло вывалить на нее целую тонну информации, но вся она сейчас показалась ей излишней, ведь смерть Лулу казалась ей куда важнее.

— Зола… — опустив голову, тихо сказала Луна. — Мне… мне очень жаль. Правда жаль.

— Не надо, я уже пролила слез больше, чем за последнюю сотню лет… — взглянув на опечаленную Луну через плечо, сказала она. — Спасибо. Ты ведь знаешь, что она… да…

— Она была твоим катализатором, во многих смыслах. А теперь… даже не знаю, что будет теперь.

— У нас все еще есть незаконченное дело. — Развернувшись, приметила Девятая. — Итак…

Глаза Луны были пусты, и все же Девятая видела в них нечто, прямо сейчас. Она видела в них не сожаление, но восхищение, увядающее подобно тому, как она сама сейчас увядает. Будучи проклятой бессмертием, Девятая часто убеждает себя в том, что эмоции и чувства ей не страшны, ибо они притуплены, но произошедшее недавно напомнило ей о том, что в этом плане ей не повезло. Может, Винтер и мог с этим справляться, но у нее не получается.

Взгляд Луны заставил ее замолчать. Ее пустые глаза стыдили ее за то, что она пытается увильнуть от темы, которую ей сейчас обсудить просто жизненно необходимо… ей нужна моральная поддержка так же, как и всем другим людям, несмотря на то что она бессмертна. Смерть Лулу подкосила ее, и она упорно пытается убедить себя в том, что ей стоит оставить это в прошлом поскорее, как она и делала раньше, но у нее не получалось.

И Луна, будучи слепой, видела, или, вернее будет сказать, чувствовала это больше всех. Луну нельзя было обмануть уверенным внешним видом, ее нельзя провести подделанной мимикой, потому что мир является к ней не только в виде магического зрения, но и в виде чувств. Луна способна осязать человеческие чувства, хоть и совсем немного, и именно это позволяет ей чувствовать ложь, точно так же как это позволяет ей убедительно лгать.

Но сейчас ей не хотелось подыгрывать Девятой, ей совсем не хотелось лгать.

— Ты взяла себе очень интересное имя, у которого, предполагаю, есть значение… — вдруг заговорила Луна, да еще и на тему, которая совсем не относилась ни к переживаниям Девятой, ни к плану, который им следовало обсудить. — Не значение, но символизм. Нечто, что описывает твою личность.

— И что же оно символизирует? — вжавшись ногами в пол, спросила Девятая. — Ты ведь знаешь. Ты прекрасно понимаешь, почему я взяла это имя.

— Все сгорит, и останется лишь пепел… или же зола. — Луна шагнула ближе, все же отведя от нее взгляд. — Ты сравниваешь себя с тем, что останется после того, как все сгорит.

Девятая похлопала в ладоши, подтверждая небольшую теорию Луны. Девятая и впрямь подобна пеплу, где топливом для огня являлся сам мир, а огонь — любым бедствием.

— Красиво, поэтично, и очень мне подходит, как мне кажется. Это было просто, правда?

Игнорируя слова Девятой, Луна подступила к ней и… обняла. Обняла ее так крепко, насколько ей в принципе позволял ее небольшой рост, из-за которого она упиралась ей еще ниже шеи, даже если встанет на носочки. Для девушки, Девятая была достаточно высокой, а вот Луна напротив, даже по женским меркам была куда ниже.

Девятая ясно давала понять, что жалость ей сейчас не нужна, поэтому она поначалу даже не знала, как стоит отреагировать. Лишь спустя время она поняла, что соврала самой себе, и жалость была для нее как раз кстати.

Ей хотелось, чтобы кто-нибудь пожалел ее, несмотря на то что Андромеда уже подарила ей возможность попрощаться с Лулу, а Войд позволил ей исполнить желание Лулу, отправив ее тело в пустоту, в никуда. Она пыталась убедить себя в том, что ей удается все это отпустить, но на самом деле… это неправда.

— Ты изменилась, Луна, — погладив ее по голове, тихо сказала Девятая.

— Люди, с которыми я сливаюсь воедино, сильно меняют меня. Эта девчонка умирала здесь, у ворот мраморного города, так близко к моей родине… забавно, что я опять здесь.

— Я никогда не спрашивала у тебя, но… как это? Каково это… сливаться воедино?

— Так, что я не могу точно сказать, кто выражает эти мысли: я, или та, чье тело я посмела забрать… — нервно усмехнувшись, ответила Луна. — Странно, даже страшно… вот каково.

— Почему именно она, и почему именно мраморный город? Как ты оказалась здесь?

— Я часто слышала, что за пределами мраморного города находятся руины моей родины, небесного города, но… на самом деле, я так никогда и не видела их вживую. Короли не позволяют никому получить доступ к руинам, даже астральному ордену. Я отправилась сюда, потому что надеялась найти свою родину, но в итоге… в итоге я нашла ее. — Луна указала на себя, поясняя, что она имеет ввиду ту, что подарила ей тело. — Таких, как она, называются дефектными, ибо она была предрасположена к магии, и ни к чему иному… как опустошенные красным металлом люди, но наоборот. Она выросла и работала в приюте, но в итоге… в итоге оказалась на улице. Одна,