– Ой! Это край! – отшатнулась от обманчивой узкой тропки над оврагом Чигуса, первая выступившая на разведку обстановки. – Край мира?

– Так и думал… Мы не в Вариюде. А на летающем острове, – подтянул ее ближе к повозкам Ледор. Адхи же приблизился и, обнимая ствол надежно вцепившегося в почву дерева, аккуратно посмотрел вниз с обрыва: за пределами плывущих по воздуху корней расстилался клубящийся туман, но внимательный взгляд давал понять, что это пропасть без дна. Вернее, где-то это дно существовало, но до большой земли оставались сотни перестрелов. Если бы кто-то вздумал прыгнуть, ему бы предстояло почти бесконечное падение в неизвестность.

– Если бы ты, Адхи, немного ошибся с открытием «прокола», нам бы пришлось очень долго лететь вниз, – усмехнулся Аобран, отгоняя нерадивого ученика от края.

И как вообще угораздило попасть в это странное место? Адхи уж точно никогда не путешествовал на парящие острова. На Отрезанном Просторе летали разве что птицы и лиловые волки. Но с тех пор многое изменилось и перепуталось.

Теперь они, пропащие странники, отклонились от маршрута и застряли в непонятном далеком мире. Так еще и пиратский дирижабль таил новые опасности. Конечно, кудесники с магией сумели бы совладать не только с командой головорезов, но даже с небольшой армией, как показало сражение с орками Огненной Травы. Но, возможно, эти летающие пираты тоже обладали магическими дарами.

Иначе как вообще попали на дирижаблях из мира Вариюд на летающие острова в далекие дали? И что разбойники искали в этих местах? Возможно, клад. Но каким образом они преодолели Хаос?

Адхи всегда считал, что тьма за пределами магических барьеров населена монстрами и непригодна для жизни. Аобран тоже рассказывал, как на его не защищенный Охранными Камнями архипелаг порой нападали жуткие монстры, которые не напоминали ни животных, ни птиц, ни рыб. Они поднимались страшными громадинами из темной пучины, утаскивали жертв и скрывались в разломе, ведущем в Хаос.

Само это слово представлялось созвучным всяческим ужасам и искажению любых правил. Адхи считал, что в этом пространстве все увито только черными линиями, щупальцами Змея, оставшимися даже после его пленения. Но выходило, что какие-то безрассудные смельчаки запросто путешествуют через мрачные опасные места.

– Может, они тоже умеют открывать «проколы», – предположил вслух Адхи, но ответом ему послужило перепуганное восклицание Аобрана:

– Пригнись!

Он повалил наземь Ледора и Чугусу, Адхи же спрятался за стволом ближайшего дерева, едва не падая в бездну за его пределами. К счастью, острые когти впились в пористую древесину. Ловкость мэйва позволила вскочить на ближайшую толстую ветку, а оттуда спрыгнуть на поляну под сень раскидистых лопухов.

– Что это? Откуда? – крутил головой Адхи, толком не понимая, что произошло. Он видел вспышку, а острый слух уловил резкий свист: откуда-то вылетали серповидные лезвия, но не ножи и не стрелы. Что-то призрачное и неуловимое. Адхи пытался выстроить щит белых линий, откатываясь за ближайший валун, где его уже ждали Аобран и Чигуса. Офелиса и Ледор кое-как скрывались в тени повозок.

– Покажись! – неосмотрительно выкрикнул вспыльчивый рыжеволосый кудесник, готовясь метнуть молнии на звук. – Иначе я все здесь выжгу!

Вместо ответа в него полетело еще несколько полупрозрачных лезвий с разных сторон. Они оставляли дымный след, прорезая воздух сжатой темнотой, словно кто-то выдернул несколько черных линий и выковал из них осязаемое оружие. Адхи ощутил колебание магии. Недаром эти непролазные дебри с самого попадания на остров казались ему враждебными, пропитанными тленом и скверной.

Враги оказались повсюду. Незримые и меткие, они бросали лезвия из крон деревьев. Офелиса останавливала их щитом из воды, который замедлял стремительные броски. Само оружие едва удавалось услышать, клинки проявлялись только в вязкой жидкости, парящей ненадежным куполом вокруг кудесников.

Адхи попытался свить щит из белых линий, но из носа снова пошла кровь. К тому же гадкие лезвия резали искрящуюся преграду, и она только вспыхивала ярким трепыханьем умирающего светлячка.

– Ты выдал наше укрытие! – охнул Аобран, а Чигуса без лишних слов послала несколько огненных шаров в ближайшие кроны. Оттуда донесся чей-то истошный вопль, слившийся в дикий яростный крик с соседних деревьев. Какая-то серокожая тень стремительно перескочила с подожженной верхушки одного дерева на низкую развилку другого.

– Мэйвы! Так и думал, – выдохнул Аобран, выстраивая вокруг валуна огненную защиту. Как оказалось, она плавила призрачные клинки, но на каждый пламенный заряд летело десяток теневых клинков. Они резали траву, кусты, срубали под ровным углом толстые ветви, даже разрубали камни и взрезали землю. Разве что спасительный валун еще кое-как держался, но вокруг сжималось колючее кольцо западни.

– Да какого Змея?! – выругался Адхи, за что родители наверняка надавали бы по губам. Но их рядом не было, и полагаться приходилось только на себя.

– Ты ведь частично стал мэйвом. Твоя магия притянула тебя якобы к твоей природе, – находил силы для объяснений Аобран. Он не переставал поддерживать огненную защиту, пока немного в отдалении Ледор яростно наматывал на пальцы сотни молний, чтобы прицельно запустить их в мелькающих вокруг врагов. Сосчитать их точное количество все никак не удавалось, но сила стихии неплохо помогала прореживать гадкие влажные заросли.

– Да уж, ошибочка вышла. Неплохо мы так отклонились от маршрута. Это совсем другой мир! – фыркала Офелиса, усиливая магию нежданного напарника. Но голос ее не звучал ни уверенно, ни насмешливо, иссякли из него привычные успокаивающие нотки. А уж когда самые уверенные и рассудительные оказываются на грани паники, малолетним ученикам не остается ничего, кроме погружения в бездну ужаса. Адхи пока давил его, убеждал себя, что наверняка найдет выход, наверняка что-то придумает или он сам, или его находчивые спутники. Но пока они все торчали в осаде, неуверенно приникая спинами к выщербленному камню, с трудом отражая атаки жутких мэйвов.

– Почему они такие страшные и злобные?! – поражался Адхи. Раньше-то ему рассказывали, будто эти грациозные создания находятся в гармонии с магией, служат лучшими ее проводниками, поэтому и он, бедный орк, превратился в мэйва.

Но эти твари не походили ни на степных жителей, ни на людей Вариюда: один из яростных силуэтов прыгнул на валун. Серокожее лысое создание уставилось на них непроницаемо злобными глазами с черными белками и вскинуло острый нож, от которого отделились туманные полупрозрачные лезвия-серпы. Казалось, не человек, не орк, не разумная сущность – тварь, темное порождение черных линий.

– Берегись! – взвизгнула Чигуса. Адхи успел отбить атаку взмахом хлыста белых линий. Но ощутил при столкновении, насколько сильна магия противника.

– Это теневые мэйвы. И они всегда поклонялись Змею Хаоса, – процедил сквозь зубы Аобран, отгоняя врага завесой пламени.

– Так я напитался его силой? – содрогнулся Адхи. Вновь его посетила жуткая мысль, что все события с начала лета окажутся одной страшной ложью, мнимым путем духов-из-скорлупы. Шаман Ругон предупреждал, что зло способно менять сотни масок. Но Аобран тут же успокоил, насколько слово «покой» вообще подходило к их безвыходному положению: