вы того не сделаете, уедете в свое государство, то Кельский король вас всех переказнит, что вы без меня приедете». Товарищи его обещали исполнить все по его приказанию, и как вошли во дворец и, посидев немного у короля, стали подыматься, то король их остановил и сказал, что ему надобно сыскать в них виноватого. Тотчас они остановились, а королевна пошла их обыскивать, и как посмотрела у крайнего, что нет, а потом у другого и третьего, и так дошла до Панфила и говорила: «Вот, государь батюшка, тот виноватый, которого вы ищите». Потом король спросил Панфила: «Ты ли тот вор, который лишил меня толиких драгоценностей?» На что отвечал Панфил, что он. Король приказал его посадить в темницу, и Панфил тому не противился, а спросил только, чтоб отпустил его товарищей безвредных, ибо Панфил говорил, что не виноваты. Король по его просьбе отпустил их благополучно, а после того собрал всех министров и просил у них совета, как казнить Панфила. На что ответствовал тот же министр, который и прежде советовал королю: «Милостивый государь! Такого славного вора надобно славною смертию казнить, чрез что и вам будет великая честь, и как никто не знает из нас, как его казнить, то пошлите кого-нибудь к Панфилу, чтоб он сам выбрал какую себе смерть». Тотчас приказал король идти в темницу министру своему большому к Панфилу и спросить его, какой он смертию желает умереть? Министр по королевскому приказанию пошел к Панфилу в темницу и спрашивал его, какою смертию желает умереть? На что Панфил говорил: «Ежели король делает мне такую милость, что велит выбрать мне свою смерть, то скажи ему, чтоб приказал поставить в своем третьем заповедном лугу три виселицы: у первой чтоб были столбы вызолочены и повешена была золотая петля, а у другой виселицы столбы были б серебряны и петля серебряная, а третью простую и петлю пеньковую». Министр, выслушав от Панфила, пошел во дворец и, пришедши к королю, пересказал все, что говорил Панфил, и король приказал сделать три виселицы такие, какие хотел Панфил.

И как все было готово, и пришел тот день казни, то пришли к Панфилу в темницу и одели его в белое платье и распустили ему волосы по плечам, повели его к тому месту, где поставлены были виселицы. И как народ его увидел, то весьма сожалел о нем, что такого прекрасного и молодого человека ведут на казнь, а король ехал позади Панфила с королевой и с дочерьми в карете, и как шел Панфил, и, прошед несколько улиц, остановился и сказал: «Чтоб была за диковинка, что на мою смерть столько народа смотрит?». Сказав сие, пошел опять. Король подозвал тотчас тех, которые шли от Панфила неподалеку, спросил их, на что Панфил остановился? И они королю пересказали, что говорил Панфил. Потом пришли уже к тем виселицам, и повели Панфила по лестнице на эшафот, и как переступил он три ступени, то, оборотясь к королю, сказал: «Милостивый государь! Я прежде был великий охотник в рожок играть, то позвольте мне стакан меду выпить и в рожок поиграть». Однако король не велел ему играть, а велел, чтоб скорее повесили. Но большая его дочь пала пред ним на колени, говорила: «Милостивый государь мой батюшка! Сделайте ему милость хотя для меня и позвольте ему поиграть». Король не мог отказать дочерней просьбе, велел ему подать стакан меду и рожок. Панфил выпил меду стакан и заиграл в рожок такую печальную песню, что весь народ прослезился, даже и сам король был тронут его игрою. А товарищи его услышав, седлали своих коней и дожидались, когда Панфил заиграет в другой раз. Потом Панфил перестал играть и переступил еще три ступени вверх, оборотясь опять к королю, говорил: «Милостивый государь! Позвольте еще один раз в рожок поиграть и стакан меду выпить». — «Нет, нет, — говорил король, — ты уже и так привел всех в жалость своею игрою, ведите его скорее». Но середняя его дочь просила: «Милостивый государь батюшка! Позвольте ему поиграть хотя для меня». Король, не могши отказать просьбе своей дочери, позволил Панфилу подать стакан меду и в рожок поиграть. И как подали мед, то он выпил, и взял рожок в руки, стал играть такую печальную песню, что и пуще привел всех в жалость. И, услышав его товарищи в другой раз его игру, сели на коней и поехали к городу. Потом перестал Панфил играть и взошел еще вверх три ступени, говорил королю: «Милостивый государь! Позвольте мне уже в последний раз подать стакан меду выпить и в рожок поиграть». — «Нет, нет, — говорил король, — ты уже всех в слезы привел, ведите его поскорее». Но меньшая его дочь пала на колени и просила, чтоб позволили ему в рожок поиграть. Король не мог отказать ее просьбе, велел ему подать стакан меду и в рожок поиграть. Панфил мед выпил и заиграл в рожок; в то время прискакали его товарищи и зачали всех рубить. Панфил, увидя их, оборотился к королю и сказал: «Смотри, как мои воробьи твою пшеницу клюют». Король, оборотясь, увидел, что его народ рубят Панфиловы товарищи, весьма сробел и не знал, что делать.

Панфил в то время сбежал с лестницы, и, подойдя к королю, говорил: «Вот, милостивый государь, вы как король, то и петля вам золотая, а королеве вашей серебряная, а министру твоему большому пеньковая». Индейский король стал просить Панфила с униженностию, а притом и дочери его просили, чтоб помиловал отца их. Панфил, склонясь на их просьбу, простил, виселицы велел сломать, а того министра, который подавал всегда советы Индейскому королю, одарил деньгами. Потом говорил королю, чтоб он впредь его не беспокоил и платил бы Кельскому королю дань. После того отправился Панфил с товарищами в свое государство и, ехав долгое время, наконец приехал. И как увидел его Кельский король, то весьма обрадовался, также и супруга Панфилова, и для приезда его сделал великий пир, и все были во дворце министры и чрезвычайно веселились. После того Панфил одарил своих товарищей и распустил их по домам. А потом уже жил Панфил с своею супругою благополучно и получал с Индейского государства ежегодную дань.

33

Сказка пятая о Иване-купеческом сыне

В некотором царстве, в некотором государстве, в Пароском было королевстве, жил купец, у него был сын, которого звали Иваном. И как уже он был лет семи,