«Она убила меня, – с удивлением подумал абрек, и тут же понял: – И хорошо…»

Он даже хотел улыбнуться, но не успел. Беспощадный Коста, тот, кого боялся и ненавидел весь Кавказ, умер от руки женщины, считавшей абрека всего лишь жалким рабом.

Женское любопытство часто приносит весьма обильные плоды, и Аза уже давно завела привычку подслушивать под окнами флигеля, как только там появлялась Саломея. Приживалка пока не знала, как сможет использовать тайны своей хозяйки, но не сомневалась, что когда-нибудь они сослужат ей добрую службу. Аза теперь только и делала, что следила за Саломеей, и, конечно же, не пропустила тот момент, когда графиня выскочила из спальни и направилась к задней двери, выходящей в сад. Стараясь двигаться бесшумно, Аза поспешила за ней. Саломея перебежала двор и распахнула дверь во флигель, даже не удосужившись закрыть её за собой.

«Ого! Непростые дела здесь творятся, коли зазнайка-графиня даже не скрывается», – рассудила приживалка. Она проскользнула в коридор и притаилась у двери, ведущей в спальню Косты. Тихонько подхихикивая от радости, Аза прослушала весь разговор любовников, а когда раздались оскорбления, которыми Саломея осыпала Косту, мгновенно выскочила из флигеля и кинулась в большой дом. Приживалка искала Заиру.

«Сейчас Коста прибьёт Саломею, – злорадно размышляла Аза. – Пусть старая нянька полюбуется на труп своей любимицы, а заодно уговорит сына бежать. Как только Коста сдвинется с места, надо ехать за ним. Подольститься, уцепиться за абрека покрепче, а там, бог даст, уговорить Косту жениться».

Аза уже дважды наблюдала через окно, как Коста осыпал хозяйку золотом, и страшно завидовала графине, но сегодня везению ведьмы-Саломеи точно придёт конец.

Вбежав в комнату Заиры, приживалка крикнула:

– Беги скорее во флигель, там Коста Саломею убивает.

Заира подскочила и, как была в одних чулках, кинулась по мёрзлой земле к флигелю. Старуха толкнула дверь и влетела в комнату, за ней вбежала Аза. Графиня, держась за шею, натужно кашляла в углу. На полу с кинжалом в сердце лежал Коста. Он чуть улыбался и смотрел в потолок стекленеющими глазами. Сомнений, что он мёртв, не было.

Заира взвыла, как подстреленная волчица, и кинулась к распростёртому телу. Она долго трясла своего Косту и, уже поняв, что сын умер, залепетала вдруг те самые ласковые слова, которые так никогда и ему и не сказала.

– Найдите гроб и отвезите тело в церковь, – шипя, распорядилась Саломея.

Услышав её голос, Заира пришла в себя, подняла голову и с ненавистью уставилась на хозяйку.

– Ты что сделала, дрянь такая?! – воскликнула старуха. – Ты убила моего сына!

– Он пытался убить меня, – чуть слышно сказала Саломея, язык её не слушался, а горло саднило.

– Да тебя следовало задушить ещё в колыбели! – поднимаясь с колен, закричала Заира. – Ты – чудовище! Я любила тебя как собственную дочь, а ты всегда смотрела на меня как на служанку. Для тебя на этом свете существуешь лишь ты сама – остальные не стоят твоего внимания. Ты думаешь, почему я двадцать лет каждый день тебе напевала, как Вано похож на мать? Да потому что ты любишь только себя, и, если бы не я, ты так же наплевала бы на моего внука, как наплевала на Серафима. Да, мне пришлось постоянно лгать, убеждая тебя, что Серафим слабый и никчёмный, зато моему внуку досталась вся твоя любовь, а теперь Вано унаследует и твоё богатство. Это я подсказала мальчику, что ему нужно всё взять в свои руки и уехать в столицу одному, бросив тебя здесь.

Саломея с удивлением воззрилась на Заиру. Оказывается, старуха была чем-то недовольна. Жила на всём готовом, а хотела ещё больше! Мысль, что эта деревенщина считает, будто могла крутить графиней, позабавила Саломею. Она окинула Заиру, комично потрясавшую кулаками, презрительным взглядом, а потом спокойно и, насколько позволяло повреждённое горло, звонко отчеканила:

– Ты отняла у меня сына, а я, в ответ, отняла у тебя. Значит, мы квиты. Отправляй гроб в церковь и молись за своего душегуба, а меня оставь в покое.

Саломея развернулась и направилась восвояси. Она расквиталась с Костой. Око за око! Теперь все долги были отданы, пора начинать новую жизнь.

Через два часа сундуки были вновь проверены и закрыты. Напоследок Саломея упаковала в большой саквояж драгоценности и кошели с деньгами. Их она собиралась держать при себе. Укладывая последний кошель, графиня вдруг вспомнила про золото Косты. «Да ведь его сундуки стояли на столе, когда я вошла в комнату, – поняла Саломея. – Абрек при мне захлопнул крышку. Так чего же я жду? Чтобы всё прибрала к рукам старая курица Заира?»

Саломея набросила шаль и побежала к флигелю. Тело должны были уже увезти. Графиня жалела лишь о том, что не забрала свой кинжал. Саломея распахнула дверь флигеля и увидела, что опоздала. Сбитые замки валялись на полу с вывороченными дужками, крышки сундуков были распахнуты, а золото исчезло.

Кто посмел?! Бешенство заливало всё нутро багровой пеной. Саломее вдруг показалось, что её голова сейчас лопнет от ярости. Графиня ужаснулась, но даже сквозь пелену гнева заставила себя соображать. Вряд ли Заира взяла золото, та сейчас в церкви, воет над своим сыночком. Значит, дворовые или Аза… В любом случае вор должен был уже уехать. Саломея кинулась к конюшне. Там она нашла лишь парнишку-конюха.

– Кто недавно уехал? – спросила Саломея.

– Барышня Аза в церковь пожелала ехать. Она двуколку взяла, сказала, что сама править будет, – пролепетал испуганный дворовый.

– Больше никто коней не брал?

– Нет, барыня, все кони на месте. Кроме Серого, того я для барышни запряг.

– Оседлай мне Ветра да возьми мужское седло, – велела Саломея. Она знала, что орловский рысак её сына, которого Вано, соблазнившись новой роскошной жизнью, бросил в имении, догонит любую лошадь в округе.

Саломея побежала в свою спальню. Переодеваться было некогда. Она сунула ноги в сапоги для верховой езды и накинула поверх платья короткую шубку, а забежав во флигель, взяла с полки любимые пистолеты Косты и вернулась в конюшню.

Конюх затягивал подпруги. Старательно отводя глаза от кружевных нижних юбок, торчащих из-под платья, он подсадил хозяйку в мужское седло и распахнул дверь.

Саломея низко пригнулась к шее скакуна и ударила его бока каблуками.

Аза могла поехать только в Ярославль. Другой возможности затеряться у приживалки не было. Саломея пустила коня в галоп, очень надеясь, что сможет быстро догнать двуколку. Но прошёл почти час, прежде чем в неверном свете луны впереди замаячила чёрная точка. «Еще десять минут», – прикинула Саломея. Она вдруг впервые задумалась, что сделает с воровкой. Застрелит мерзавку? Нет, это опасно! Не дай бог, полиция привяжется. Один труп в имении уже есть, второго не нужно. Надо сделать проще – выгнать Азу на мороз, ночью в чистое поле. Глядишь, эта сучка к утру и замёрзнет.