«Нет-нет, только не отступать», — сказала себе Марисса.

Она протянула руку к двери и замерла в нерешительности. Постучать? Или войти без стука? Если вломиться без стука, то он почти наверняка разозлится.

Собравшись с духом, Марисса постучала.

— Войдите! — тут же раздался голос Джуда.

Марксса повернула ручку и отворила дверь. Переступив порог, осмотрелась.

Джуд сидел за письменным столом с пером в руке и что-то писал. Взглянув на нее, едва заметно нахмурился и спросил:

— В чем дело, мисс Йорк?

Вскинув подбородок, она заявила:

— Я не хочу, чтобы вы уезжали!

— То есть… как это?

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.

Марисса закрыла за собой дверь и повторила:

— Я не хочу, чтобы вы уезжали.

Увы, она сейчас не находила других слов.

Джуд немного помолчал, потом тихо сказал:

— Но я не могу оставаться здесь, Марисса.

— Вы же собирались остаться. Вы хотели арендовать дом. Хотели остаться здесь надолго.

Теперь он смотрел на нее так, словно не понимал, о чем речь.

— Вы хотели остаться. И вы говорите, что не сердитесь на меня, однако же уезжаете, — продолжала Марисса.

— Будет лучше, если я уеду.

— Но почему?

Он обратил взор на лежавшие перед ним письма и накрыл их своими широкими ладонями. Его плечи приподнялись, когда он сделал глубокий вдох, а затем опали, когда он выдохнул.

— Чего вы от меня хотите, Марисса? Ведь мы уже попрощались.

— А что, если… — Сердце ее забилось еще быстрее. — Что, если я… кое-что пересмотрю, передумаю?

— Что вы имеете в виду?

В его голосе прозвучало раздражение. Было ясно: он хотел, чтобы она ушла.

Но Марисса не собиралась отступать. Приблизившись к столу, она продолжала:

— Я полагаю, что вы были правы, когда предлагали наши отношения считать настоящей помолвкой. Разве мы не можем вернуться к этому?

— Но, Марисса… — он тяжело вздохнул и взъерошил пальцами волосы. — Марисса, у меня нет сил разгадывать сегодня вечером ваши загадки. Я очень устал.

— А утром вы уедете, и тогда… тогда будет слишком поздно.

— Слишком поздно для чего?

Она еще ближе к нему подошла. И он насторожился — словно в ожидании удара.

— Слишком поздно для моих извинений. Я…

— Вы уже извинились. Я тоже сказал вам, что сожалею о своей грубости. Могли бы мы не…

— Но я не извинилась, — перебила Марисса. — Не извинилась за свою глупость. Я была глупой и слепой. Джуд, я не хочу, чтобы вы уезжали. — Она осмелилась положить ладони ему на плечи. — Оставайтесь.

Он снова вздохнул.

— Остаться с какой целью, Марисса? Ваши игры… они сделались слишком опасными. Я ведь не пытался соблазнить вас и опозорить. Я пытался лишь…

Ее рука скользнула вверх. На нем не было ни галстука, ни сюртука, и его шея оказалась очень теплой, почти горячей.

— Пытался — что именно? Что ты пытался сделать?

— Ничего.

Он покачал головой.

— Джуд, я хочу… Хочу, чтобы ты остался. Потому что я думаю, что люблю тебя.

Она почувствовала, как он вздрогнул и как напряглись его мышцы. Но заговорил он совершенно спокойно:

— Ты ошибаешься, Марисса.

— Нет, не ошибаюсь.

— Тебе кажется сейчас, что ты, возможно, любишь меня, — но это только потому, что все закончилось благополучно, а я уезжаю.

— Нет. — Она покачала головой. — Boвce не поэтому.

Он осторожно отстранил ее руки и пристально посмотрел ей в глаза:

— Марисса, ты не любишь меня. И эти игры между нами закончены, ясно?

— Я вовсе не играла в игры. — Она опустилась коленями на ковер и крепко сжала его руку. — Джуд, послушай…

— Марисса, не делай этого. Поднимись.

Она еще крепче сжала его руку.

— Несмотря на все свои недостатки, я когда-либо лгала тебе?

— Поднимись.

— Это не игра, Джуд.

Он встал и заставил ее подняться на ноги.

— Поверь, Марисса, это действительно игра. Неужели не понимаешь?

Она похолодела, словно в комнату вдруг ворвался ледяной ветер.

— Что ты имеешь в виду, Джуд?

Он молча прошелся по комнате.

— Джуд, что ты имеешь в виду, называя наши отношения игрой? Хочешь сказать, что ты притворялся?

— Нет! — крикнул он. — Не притворялся! Ты действительно очень мне понравилась, и я думал, что смогу помочь тебе.

— И это…: все?

— Нет, не все. Я думал, что если сумею разжечь у тебя желание, если сумею сделать так, что ты почувствуешь ко мне неудержимое влечение, то ты захочешь выйти за меня замуж. И у меня все прекрасно получилось.

— Получилось? — пробормотала Марисса в замешательстве. — Но я… не понимаю. Ведь ты же сказал, что хочешь уехать…

Джуд, принялся расхаживать по комнате. Наконец вновь заговорил:

— Я хотел хитростью добиться того, чтобы ты вышла за меня. Я знал, что смогу это сделать. Ты страстная и очень любопытная. Поэтому у меня и подучилось. Но я уже не хочу этого. Я хочу большего.

— Большего… чем я?

Он со вздохом покачал кодовой:

— Нет-нет, ты не поняла. Большего, чем просто похоть. А была именно похоть. Всего лишь похоть. Но мне этого мало, Марисса, что бы ты обо мне ни думала.

Эти его слова сразу же все изменили. Во-первых, она поняла, что Джуд не лгал ей. Кроме того, стало ясно: она действительно обидела его, очень сильно обидела.

Потупившись, Марисса ответила:

— Я понимаю это, Джуд. Поверь мне, я все понимаю. И я очень сожалею о том, что наговорила тебе, не подумав. Я говорила так просто… от злости. И вовсе не значит, что никто не может тебя полюбить.

— Но ты ведь понятия не имеешь о разнице между похотью и любовью. Ты сама это сказала.

— Когда?

— Когда говорила о вашей с Чарлзом любви.

— Ах, Джуд, но мне же тогда было только семнадцать! А сейчас я взрослая женщина, поэтому прекрасно понимаю разницу. Поверь, теперь я вижу в мужчине не только… его тело.

Он криво усмехнулся:

— Похоже, мое тело тебя не слишком интересует.

Марисса в растерянности заморгала. Окинув Джуда взглядом, спросила: