— Но ты была, — твердо сказал он, обнимая ее за плечи.

— Сегодня, да, — кивнула она. — Ему пять, Киран, а цветок так и не расцвел! Что, если он вообще не расцветет? Что тогда?»

— Это и есть ответ на мой вопрос, что однажды я спросила у тебя? Это и есть, то самое «тогда»? — прошептала я. — Послушай, — в отчаянье, схватила я его за руку, бессознательно пытаясь остановить, — всегда есть способ! Его не может не быть, я помогу тебе! Вместе у нас все получится! Эта дорога будет сложнее, путь трудным, я знаю, но всегда можно найти решение, — быстро заговорила я, прекрасно понимая, что скорее всего выгляжу, как истеричка, чем человек, который знает, что делать. Но откуда-то возникло ощущение, что я теряю его. Опять теряю, так толком и не успев вернуть. Это вызвало целый шквал эмоций во мне, начиная от паники и заканчивая каким-то звериным, неконтролируемым страхом.

Некоторое время он просто смотрел на меня. Не споря, не возражая, точно слушая и принимая мои никчемные доводы. А, потом вдруг сказал:

— Ты же знаешь, что это все пустое? Всю свою жизнь мы шли этой дорогой и к чему в итоге пришли? Я… просто хотел, чтобы ты знала «почему». Мы оба знаем, что нет ужаснее вопроса, ответ на который не найти. Хотел увидеть тебя прежде, чем… — покачал он головой. — Я рад, что смог.

— Ты, что? Прощаешься со мной? — прищурилась я, смотря в его необыкновенно глубокие глаза. Казалось на самом дне этого зеленого омута, лежит ответ на мой вопрос. Но он так глубоко, далеко, что не доплыть и не добраться. — Ты… если ты так сделаешь…если… — гнев и паника удушливой волной сковали мне горло, стало больно дышать. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь со мной сейчас?! — в голове зашумело, казалось, я не слышу собственного голоса. В то время как Киран поднял взгляд в розовеющее небо. Сперва, я не понимала, куда он смотрит, но последовав его примеру, я наконец-то поняла, что шумит не у меня в голове. Сотни, тысячи крылатых существ и от шума их крыльев, мне казалось, что я оглохла. Темно-серой тучей они надвигались так стремительно, что у меня сердце ушло в пятки.

Я смотрела на темнеющее небо, и не могла найти в себе сил, отвести взор. Словно неожиданно налетевший из ниоткуда шторм, их тела заволакивали собой лазоревое небо, превращая нежный оттенок в предвестник надвигающейся бури.

Я встала на ноги, продолжая смотреть на то, как надвигается это войско на едва очнувшуюся ото сна империю и чувствовала себя такой маленькой, крошечной и совершенно неспособной ни на что против всей этой мощи. Они пролетали надо мной, точно не обращая внимания на ничтожного клопа, копошащегося в своих бедах и горестях где-то внизу. За всю свою жизнь мне не доводилось видеть ничего подобного. Конечно, я встречала ритаров. Видела то, какими они становятся, принимая свой второй облик. Высокие, мощные, чем-то напоминающие рептилий. Все равно, что у сцима отрезать хвост и сделать из него крылья. Даже мне было страшновато рядом с ними. Больше всего потому, что как и любая рептилия они были достаточно холоднокровными в том смысле, чтобы не мучиться из-за эмоций, которые свойственны людям. Если им было что-то нужно, то они это брали. Если тебе свезло разозлить ритара, то не стоит удивляться, когда он намотает твои кишки на кулак в воспитательных целях, вытрет руки, и пойдет дальше, забыв о твоем существовании.

И в то же время, эти существа были одной из самых спокойных и миролюбивых рас, населявших мир Айрис. Больше всего потому, что их мало что волновало, и они всегда знали, чего хотят, и как это получить. Странное сочетание нечеловеческой агрессии, жестокости и абсолютного «пофигизма», если называть вещи своими именами. И если аланитов и оборотней я понимала хоть как-то, то эти ребята были тайной для меня.

— Значит, он не захотел больше ждать, — тихо сказал Киран, встав позади меня. — А, стало быть, решение было принято…

— Решение? — переспросила я, поворачиваясь лицом к Кирану.

— Обновить цикл для эчари, — просто ответил Киран и посмотрел мне в глаза. — Пора, — сказал он, глубоко вздохнув, точно готовясь с разбегу прыгнуть в темный ледяной омут.

— Что? — попыталась я спросить, когда его руки коснулись моих плеч, а сознание заволокла тьма.

* * *

Он появился в покоях, которые некогда принадлежали им обоим, бережно прижимая к груди женщину, которая была для него тем единственным, чему он все еще готов был поклоняться. Его якорь в этой бесконечной жизни, его Соль, что как та самая специя всегда могла придать вкус и смысл этой жизни.

В их спальне царил полумрак, а за окном переливался тысячами магических огней исчезнувший в песках город. Он так давно не видел его. Город его детства, юности, счастья. Дом. Можно было представить себе, что не было всех этих лет, и они с Соль никогда не становились старше; никогда не видели того, как их родина рассыпается на крошечные песчинки и исчезает с лица Айрис раз и навсегда. Это был мир, где они были созданы. Ему не хватало его. Возможно, в самом конце от него останется что-то, какая-то крошечная частичка энергии, души, что сможет вернуться сюда? Возможно ли это?

Киран жадно втянул носом ночной весенний воздух. Пахло сырой после дождя землей, приближающимся теплом и розами, которые некогда вывела его мать. Это было странно, но он знал, кто именно мог добавить такой запах, хотя по сценарию за окном было начало весны. И, тем не менее, он был благодарен за такую возможность почувствовать давно минувшую эпоху его жизни.

Он осторожно положил свою женщину на кровать, убрал с ее лица прядь темных волос, позволив себе еще одно маленькое удовольствие — смотреть на нее спящей. Быть с ней и знать, что ты должен уйти.

Прикрыв глаза, он осторожно взял ее крошечную ладонь в свою, и поднес к губам, а после склонился к ней, касаясь ладони лбом. Древний знак прощания и благословения, как знак того, что ты отпускаешь, как человека, так и то, что связывало тебя с ним. Оставаться рядом и дальше было невыносимо. Казалось, с каждой такой секундой вся его решимость довести начатое до конца тает на глазах! Но, разве будет лучше, когда верховный омэн выполнит то, что должен он и завладеет тем, что должно быть уничтожено, в то время как сам Киран просто умрет у Соль на глазах.

— Прости меня, — тихо прошептал он.

Он уже поднялся с кровати и готов был использовать свой дар, чтобы скользнуть в тень, как прямо перед ним возникла Соль. Не привыкший к тем образам, что частенько рисовал дворец, Киран невольно вздрогнул, когда из ниоткуда перед ним возникла девушка, в платье из светло-зеленого шелка, с изящными витыми золотыми браслетами на предплечьях. Ее волосы были убраны в высокую прическу, увенчанную золотым обручем, который носили все члены королевской семьи.

— Далеко собрался, красавчик? — скрестила она руки на груди, вопросительно изогнув бровь. — Что? Думал ускользнуть по-тихому и оставить меня тут одну с твоими родственничками?

— Я ухожу, и ты должен уже знать почему, — тихо ответил Киран, тем не менее, с какой-то затаенной тоской и теплотой вспоминая тот день, откуда возник этот образ.