Магистр Смерти и император еще мгновение прожигали друг друга недобрыми взглядами, после чего лорд Анаргат громко и на публику произнес:

– Должен признать, мне импонируют обычаи многоуважаемой гномьей общины, – кивок в сторону почтенных гномов, те ответили церемонным поклоном. Император продолжил: – Дорогие Риан и Дэй-й-йя, – мое имя он произнес напряженно, – я так понимаю, что, по обычаю гномов, должен сейчас произнести мудрость, что будет озарять вашу семейную жизнь?

Ответили не мы с магистром, ответил Юрао:

– Именно так, ваше величество.

– Что ж, – император вновь величественно повернулся к нам, – великая мудрость древних: опьяневший от вина протрезвеет, опьяневшему от женщины трезвым не быть!

И вновь установилась какая-то тревожная тишина. Я невольно сжала ладонь Риана, а магистр с безукоризненно светской улыбкой кивнул родственнику и произнес:

– Я очень ценю то, что ты, дядя, как и я сам, убежден в истинности и вечности моих чувств к Дэе. А также благодарю за пожелание, я действительно буду счастлив вечно пребывать в пьяном от любви состоянии. Это поистине упоительное ощущение.

В установившейся тишине отчетливо прозвучало насмешливое замечание лорда Эллохара:

– Один-ноль, победа за Тьером. – И гордое: – Моя школа.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как прошептать:

– Благодарю за мудрость, пронесенную через века…

Лорд Анаргат бросил на меня мрачный взгляд, но тут к нему подступил Юрао с бокалом, и императору не оставалось ничего иного, кроме как выпить все до дна, под овации гостей этой во всех отношениях нестандартной свадьбы.

А вот после этого началось нечто – на гномьих свадьбах мудрость с пожеланиями новобрачным высказывают только самые достойные и почтенные, здесь же в очередь перед ковром стали строиться все! Все кто был! Парами и по одному! Юрао бросил взгляд на это дело, подал кому-то знак, и приволокли еще два стола с бокалами, я же потрясенно глядела на творящееся безобразие, Риан простонал «Бездна!», лорд Эллохар, хмыкнув, произнес:

– Дэя, прелесть моя, чья, говоришь, была идея организовать свадьбу методом бородатых?

Я вздохнула.

– У нас там что дальше по плану? – продолжил издевательски интересоваться магистр Смерти. – Брачные пляски оборотней, хороводы дриад, песнопения гоблинов? Ты не стесняйся, прелесть моя, рассказывай, лично у меня интерес исключительно академический, мне просто Тьера жалко. Риан, я так понял, первая брачная ночь состоится суток через пять, посему предлагаю вспомнить, что нормальной свадьбы без драки не бывает, и идти чистить рожи ушастому с чешуйчатым.

Развернувшись к лорду Эллохару, я прошипела:

– Не нужно портить мне свадьбу!

Весело подмигнув, темный ответил:

– Не стоило настаивать на моем присутствии, прелесть моя.

И тут вмешался Риан:

– Начнем с того, что прелесть как раз моя, и на этом закончим.

Мы закончили, тем более что перед нами появился мастер-ювелир почтенный господин Золер с супругой, и мы выслушали очередную жизненную мудрость:

– Достойная ложь стоит множества золотых, так пусть вам никогда не придется платить по этому счету.

Все аплодировали, потом пили.

Потом началось!

Нам желали много золота, достатка, двадцать сыновей и дочек, сколько получится, забот побольше, ибо не ведает забот только покойник, понимания как между матерью и дитем, под ребенком, кажется, имели в виду меня, а еще пожелали никогда не винить друг друга, ибо «неумеющий писать перо обвиняет». И это были гномы, они просто первые выстроились, так как заранее сего действа ожидали. Но затем пошли темные лорды и леди, и каким-то образом вышло, что первым среди этой одетой в пастельные тона толпы к нам подошел лорд Алсэр!

Лорд Алар Алсэр вместе со своей спутницей – темноглазой худощавой леди – встал перед нами, отставил ногу, безобразно пародируя господина старейшину гномьей общины почтенного Молеса, заложил руку за отворот туники и важно произнес:

– Лучше оберегать некрасивую женщину для себя, чем красивую для другого!

И да, опять воцарилась тишина.

Риан молча сжал зубы, лорд Эллохар хмыкнул и ответил:

– Как сказал уважаемый господин Тансан, – магистр кивнул стоящему неподалеку и уже высказывавшемуся гному, – берегись рвара спереди, дракона – сзади, дурака – со всех сторон.

Резко выдохнув, Риан предостерегающе произнес:

– Алсэр.

Но темный лорд, глядевший исключительно на лорда Эллохара, выдал еще одну мысль:

– Не заводи любовь с женой друга, чтоб не завели любовь с твоей женой.

И напряжение, охватившее обоих магистров, я ощутила почти физически. Но директор Школы Искусства Смерти издевательски-спокойно улыбнулся, затем медленно проговорил:

– Как сказал почтенный мастер-кузнец Доран, покойник забот не имеет, Алсэр.

Тишина установилась гробовая.

И не знаю, чем бы все завершилось, не вмешайся Юрао, с типично гномьим:

– Когда голова не думает, из кошеля доплачивают. Платим, лорд Алсэр, и поскорее, вы задерживаете других желающих стать заклятыми врагами лорда Эллохара.

И каким-то невероятным образом вдруг очередь перед ковром растворилась, рассосалась и разошлась с самым невозмутимым видом, словно никто вовсе и не хотел одаривать вековой мудростью новобрачных. Я с благодарностью посмотрела на партнера, лорд Алсэр полез в карман, достал кошелек с золотом, молча передал дроу, Эллохар хмыкнул и негромко (но все услышали) сказал:

– Считай, день жизни выкупил.

Алсэр застыл. Юрао внес неожиданное предложение:

– Можете выписать чек.

Спутница темного лорда открыла сумочку и достала крепленую стопку золотой бумаги.

– Леди имеет матримониальные планы? – ехидно поинтересовался Эллохар.

Темная смутилась.

– Алсэр, тебя сейчас купят, – продолжил изгаляться магистр Смерти. – Леди, достаточно одного золотого.

Окончательно смутившись, темная леди все же пробормотала:

– Мне кажется, это слишком низкая цена за…

– Поверьте, безбожно завышенная, – перебил ее лорд Эллохар. – Но свадьба моего друга не место для споров, и потому всего один золотой, за последнего представителя рода Алсэр, наследника четырех замков, дворца в столице, территорий на западе империи и…

Говорил магистр Смерти вовсе не тихо, и интонации были, привлекающие внимание, и потому я даже не удивилась, когда из толпы раздалось:

– Даю два золотых! – голос был звонкий, девичий.

А перекрыл его рык леди явно в возрасте: