Ивернес удовлетворенно хмыкнул и провозгласил:

— Пророчество исполняется.

— Заткнись! — рявкнул Павел. — Тебя не спрашивали, сиди смирно и радуйся, что жив.

Раб остается рабом, подумал Павел. Даже если он умен и решителен, он все равно раб. Даже отказавшись от повиновения хозяину, он все равно должен кому-то или чему-то повиноваться, например пророчеству. Потому что такова природа раба.

Мягкая трава ложится под ноги, только ноги давно уже ее не чувствуют. Сандалии давно распались, пятки сбиты почти до мяса, лишь защитная магия поддерживает целостность кожи. Солнце палит голову и плечи, и нет сил собрать облака над головой, все силы уходят внутрь, в слабое тело, изнемогающее от непосильной нагрузки.

Обычно путь от Гусиного Пика до Муралийского Острога занимает три полных дня, а то и четыре, если никуда не спешить. Хортон намеревался уложиться в сутки.

Грудь поднимается и опускается, три шага — вдох, еще три шага — выдох. Время от времени из горла вырывается хрип, значит, силовые линии ослабли, надо подлатать их, зачерпнуть немного силы из внутреннего источника, который вот-вот покажет дно. Если, конечно, лорд не воспользуется чужой жизнью, а он непременно воспользуется ей, потому что источник не должен показать дно ни в коем случае, слишком высока ставка в этой игре.

Часто говорят, что пути судеб запутаны и неисповедимы, это привычное определение, и тем сильнее приходится удивляться, когда понимаешь в очередной раз, что это не просто фигура речи, а истинная, абсолютная правда. Некоторые философы полагают, что нитями судеб движет абстрактный и непостижимый верховный дух. Если это так на самом деле, можно лишь восхититься тем, какие невероятные узоры этот дух иногда выплетает.

Третий демон был настоящим, старый дурак Хортон просто не понял этого вовремя. А ведь были признаки неосознанного обращения к великой силе — боль, которую демон иногда чувствует, а иногда подавляет, и еще невероятная ловкость движений, которой, как говорил сам демон, он никогда не обладал ни в бою, ни в обращении с лютней. Все можно было увидеть с самого начала, просто Хортон смотрел в другую сторону.

Родной мир демона Павла лишен естественной магии, и само собой разумеется, что демон не смог сразу осознать свои способности. А то, что Хортон их тоже не осознал, — это ошибка, которая может стать фатальной. Привык, дурак, что у взрослого человека власть над магией или есть, или нет. В первом случае он воитель, во втором — раб. Забыл, идиот, что между черным и белым есть тысячи оттенков, не понял, что к демону неприменимы обычные мерки, что с детства знакомое волшебство преломляется его душой совсем по-особому. А ведь должен был понять, заметил же, как необычно подействовало на демона заклинание покорности, как силовые нити вросли прямо в душу демона. Как они трансформировались, как начали прорастать туда, где в душе воителя находится ядро источника силы, как с каждым днем демон получал все больше и больше власти над внешним и внутренним миром. Надо было всего лишь приглядеться к демону повнимательнее и сделать должные выводы, не признавать поражение заранее, а играть до конца. Потому что ставка в этой игре — жизнь, причем не только твоя.

В этом и была главная проблема — любовь ослепила старого воителя, он не смог допустить даже на мгновение, что придется пожертвовать умненьким мальчиком Людвигом или ласковой и нежной Бригиттой. Начал плести интригу, сам в ней запутался, и вот тебе насмешка судьбы — то, чего ты так долго ждал, на что отчаялся надеяться, произошло само собой в самый неподходящий момент, когда ты к этому не готов. Демон оказался даже сильнее, чем ожидалось, он сумел овладеть боевой магией самостоятельно, и не просто овладеть, а одержать победу над сильнейшим из вассалов Хортона. И что он теперь натворит, что он сделает с Людвигом и Бригиттой…

Нога запнулась о скрытый в траве корень, предательски перегородивший дорогу. Хортон едва не упал, лишь каким-то чудом он удержался на ногах. Родной замок совсем рядом, всего-то час размеренного бега, но этот час уже не выдержать, придется тратить время на подзарядку. А вот, кстати, и подходящий объект.

— Холоп! — закричал Хортон. — Ко мне, бегом!

Закричал — это слишком сильно сказано. Захрипел. Но зов достиг цели, холоп услышал его, бросил мотыгу и заспешил к повелителю бодрой трусцой.

— Стой на месте, — повелел Хортон. — Стой и не двигайся.

Тонкая и грубая нить силы проникла в душу холопа, бешено закрутилась, калеча и разрывая ментальные связки, необратимо разрушая личность, если только внутренности холопской души можно называть личностью. Нить наливалась силой, разбухала на глазах (если только часть души, обеспечивающую магическое зрение, можно называть глазами). Холоп зашатался, силы покидали его.

— Стоять! — прохрипел Хортон. — Смирно стоять!

Еще чуть-чуть, еще совсем чуть-чуть… Вот оно! Свежая сила тонкой, но все расширяющейся струйкой хлынула в душу Хортона, восполняя запас энергии, только что истощившийся почти до конца. Невидимая пелена упала с сознания, Хортон понял, что стоит, сгорбившись, как холоп над грядкой, и часто дышит, как больная свинья, на которую почему-то не подействовало животворящее заклинание. Но это пройдет, прямо сейчас пройдет, уже можно распрямиться, еще две минуты…

Нет, не будет двух минут. Хилый попался холоп, немощный. Потом, когда все кончится, надо будет провести внеплановую зачистку в собственных владениях, выкорчевать неудачные побеги, засорилась холопская кровь, давно Хортон пренебрегал профилактикой. Но это подождет, а сейчас лорд снова полон сил и готов ко всему, что судьба может потребовать от него. А судьба сейчас требует убегать.

Хортон побежал, размеренно и экономно, три шага — вдох, три шага — выдох. Жизненный путь графа Хортона достиг точки разветвления, одна потерянная минута может испортить всю дальнейшую судьбу. Хортон не боялся погони, он не сомневался, что далеко обогнал преследователей (если его вообще кто-то преследует), он боялся другого. Что вышедший из-под контроля демон совершит непоправимое, не справится с искушением и пойдет ломать и крушить направо и налево, убивая и разрушая все, до чего дотянется. А если под его горячую руку попадет Бригитта… Она так и осталась в его личном замке, он не стал прятать ее от возмездия, старый дурак, решил не привлекать лишнего внимания к любимой рабыне… Даже думать об этом мучительно больно, он не станет мучить себя бесплодными рассуждениями, лучше просто надеяться. Нельзя позволять душе вскипеть эмоциями, она должна быть спокойна, холодна и сосредоточена. Скоро ей предстоит показать в полной мере все свое искусство убеждения, а если сила убеждения не сработает — то и искусство боевой магии. Мелькнула непрошеная мысль — а справится ли он с демоном? Не вышел ли демон из-под контроля окончательно?

Нет, вроде не должен, времени прошло немного, он физически не способен освоить магию в должной степени, этому искусству учатся десятилетиями. С другой стороны, кто знает, талантом какой силы обладает демон? Нечего тут гадать, тут можно только надеяться. Хортон вспомнил, как демон Павел рассказывал ему про абстрактного верховного духа, которого в мире демонов называют «бог» и к которому обращаются с просьбами. Теперь Хортон понял, что чувствуют демоны в такие минуты, он и сам бы сейчас рад был обратиться с мольбой к абстрактному существу, которое выслушает, утешит, а если повезет, то и поможет. Но в этом мире нет «бога», а к судьбе обращаться бессмысленно, ее не зря называют слепой, она не выслушает и не утешит. И уж точно не поможет.