Впрочем, в ближайшие минуты идти никуда не придется. Как же зовут этого раба… Флетчер! Какой же он некрасивый… Почему Хортон не исправит его внешность? Бережет магию для исследований?

— Приветствую повелителя, — произнес Флетчер, склоняясь в поклоне. — Визит вашей светлости — великая честь, спешу заверить вашу светлость в безусловном счастье, какое испытывает ничтожный раб…

— Прекращай словоблудие и говори по делу, — повелел Хин. — Где Хортон и что у вас здесь вообще происходит?

Ночь прошла тяжело. Спать пришлось прямо на открытом месте, вповалку вокруг костра, как если бы в дальнем походе внезапно и одновременно потерялись все рабы-носильщики. Хортон пожалел, что прогнал Ивернеса — вполне мог бы дежурить у костра всю ночь, а так пришлось поручить эту обязанность Людвигу.

Давным-давно, в те времена, воспоминания о которых размыты до полной неразличимости, Хортону приходилось так же коротать ночь, когда один бок, кажется, вот-вот загорится, а другой — вот-вот покроется льдом. Хортон не помнил, продержался ли он тогда всю ночь в таком режиме, а сейчас он выдержал только пару часов, а потом ему надоело.

— Куда вы, повелитель? — удивился Людвиг.

— Тише, — сказал Хортон. — Не мешай людям спать. Надоело мне так, пойду силой подзаряжусь. Хочешь, пойдем со мной?

— Но, повелитель, — смутился Людвиг, — я не умею пользоваться этим заклинанием.

— Ничего, научишься. Пойдем.

Людвиг послушно кивнул и зажег искру. Хортон поморщился — зря он пренебрегал обучением этого юноши. Когда все закончится, надо научить его видеть в темноте, в жизни пригодится.

Они пошли. Два соседних участка были пусты — то ли демон специально поселился в центре еще не заселенного удела, то ли, наоборот, близость демона распугала холопов-переселенцев.

А вот на третьем участке нашлись живые холопы — худощавый и удивительно непривлекательный мужчина и стройная светловолосая женщина, которая была бы красива, если бы не длинное лицо с огромным носом, как у мифической лошади. Хортон вгляделся в их души. Женщина не представляет собой ничего особенного, холопка как холопка, а мужик очень силен, вкусен, как говорил граф Илленуил. Им можно неплохо подзарядиться.

— Оглуши женщину, — приказал Хортон. — Да не так, не трать силы, просто двинь ей в морду. Молодец. А теперь смотри, что я делаю. Вначале открываю пустоту, создаю простой кокон и набрасываю на душу мужика, именно на душу, на самый нижний горизонт. Видишь, в каком пространстве я работаю?

— Вижу, повелитель, — отозвался Людвиг.

— Тогда ты легко поймешь все остальное. Смотри, я затянул кокон, а теперь открываю канал наружу.

Холоп пошатнулся, но тут же восстановил равновесие. Глаза его закатились, на губах заиграла бессмысленная улыбка.

— Вот так, — сказал Хортон. — А теперь смотри мне в душу. Видишь, я открываю приемный канал? Отлично. Все остальное теперь — дело техники. Видишь, сила потекла ко мне?

— Вижу, повелитель, — сказал Людвиг. — Это действительно очень просто.

— Только запомни самое главное, — сказал Хортон. — Никогда не применяй это заклинание, если не уверен, что тебя не атакуют. Пока твоя душа открыта, ты уязвим. Если повезет, ты успеешь закрыться и отразить удар, но не слишком на это рассчитывай. Если почуешь любую опасность, тут же прерывай заклинание, немедленно, не трать время на сомнения. Найдешь потом другого холопа, этого добра всюду навалом.

Холоп покачнулся и упал лицом вперед, его голова громко стукнулась то ли о камень, то ли о какую-то деревяшку, невидимую в траве.

— Вот и все, — сказал Хортон. — Теперь твоя очередь.

Людвиг высосал женщину очень быстро и аккуратно, почти не распылив жизненную энергию.

«Я несправедлив к мальчику, — подумал Хортон. — Я привык относиться к нему как к юному несмышленышу, а он уже вырос. Вон как ловко справился с серьезным заклинанием. Надо серьезно заняться его обучением, когда все закончится».

— Я все сделал правильно, повелитель? — спросил Людвиг.

— Все правильно, — ответил Хортон. — Ты молодец.

Чужая энергия распространялась по душе Хортона, жизненная сила начала проникать в тело. Хортон почувствовал, как оно наполняется силами. Вот и голос снова перестал быть хриплым. Сейчас надо напиться чистой воды, сытно поесть — и, глядишь, к полудню тело восстановится. Хортон прекрасно справился с испытанием, не каждый граф перенесет суточную пробежку так легко, как это удалось Хортону.

— Позвольте спросить, повелитель, — сказал вдруг Людвиг. — Возможно, мой вопрос покажется непристойным, поэтому я заранее приношу… Ну, то есть я имею в виду, если бы мне было позволено…

— Короче, — сказал Хортон. — Спрашивай, что желаешь, и не бойся. Я никогда не причиню тебе зла.

— Я хотел узнать, повелитель, — смущенно проговорил Людвиг. — То, что повелитель говорил у костра… Я понимаю, повелитель ловко обманул демона, но…

Хортон рассмеялся.

— Ты так и не понял, — сказал он. — Я не обманывал демона ни в едином слове, я не говорил ничего, кроме правды. Не нужно лгать без веских причин, чистая правда почти всегда эффективнее.

— Но, повелитель… Неужели вы действительно собираетесь отдать ему Муралийский Острог?

— А почему бы и нет? Если у нас все получится, почему бы не отдать? Я ясно сказал — я претендую на титул герцога. С помощью нашего милого демона я свалю Хина и займу его место, что тут непонятного?

Теперь Людвиг выглядел по-настоящему растерянным.

— Но, повелитель… — сказал он. — Про лорда Хина говорят…

— Про лорда Хина много чего говорят. Но про потрясателя вселенной говорят куда больше.

— Вы как бы намекаете… Но вы так ловко поразили его слепотой…

Хортон улыбнулся.

— Правильно, поразил, — сказал он. — А потом объяснил почему. Талант без опыта — ничто, это правда, но это не вся правда. Есть еще одна сторона таланта, которая может заменить опыт.

— Усердие и трудолюбие? — предположил Людвиг.

— Нет, — покачал головой Хортон. — Эти черты помогают быстрее набраться опыта, но не всегда есть время, чтобы их задействовать. Я говорил о другом — о вере. О вере в талант.

— Я не понимаю, повелитель, — сказал Людвиг. — Допустим, я верю, что у меня есть талант. И что? Если он есть на самом деле, я не то что верю, я знаю, что он у меня есть, а если его нет, а я верю, что он есть…

— Ты думаешь не о том, — сказал Хортон. — Никому нет никакого дела, веришь ли ты в свой талант или нет. Важно то, верит ли в твой талант твой противник. Надеюсь, тебе не нужно напоминать, как строится план боя?

— Нет, но… Но я все равно не понимаю!

— А ты подумай. Вспомни свой бой с Хайроном, мы, кстати, так и не обсудили его. Ты понял, какой был стержневой элемент в плане боя Хайрона?