Вождь хункпапа-сиу Сидящий Бык

Перед рассветом 15 декабря 1890 г. сорок три полицейских окружили хижину Сидящего Быка. Толпа вышибла дверь прикладами, ворвалась внутрь. Спящего вождя схватили, стащили с постели и предупредили, что если он вздумает сопротивляться, его пристрелят. Опасаясь столкновения с людьми Сидящего Быка, полицейские хотели увезти его из лагеря как можно скорее. Продолжая крепко держать старика, они стали натягивать на него одежду. Вождь не сопротивлялся. Только когда его выводили, он уперся руками в косяк двери, но его с силой вытолкнули наружу. На улице для него уже была оседлана серая кобыла, подаренная вождю владельцем «Шоу Дикого Запада» Баффало Биллом Коди.

Снаружи собралась толпа разъяренных хункпапов. «Сидящий Бык не боялся, — рассказывал позднее один из полицейских. — Это мы боялись». Полицейскими были в основном янктонаи и сихасапа-сиу, отчего ситуация была еще более напряженной. Чужаки хозяйничали в лагере, унижали вождя на глазах его соплеменников. Держа его за руки, они подгоняли старика тычками в спину. Исход мог быть только один…

Хункпапы встали на пути окруживших Сидящего Быка полицейских, не давая им пройти. Со всех сторон слышались требования отпустить вождя. Поведение полицейских изменилось. Они начали уговаривать сторонников вождя разойтись, а его самого подчиниться приказу. Терпению Сидящего Быка пришел конец:

— Я не пойду! — громко закричал он. — Делайте со мной что хотите, но я не пойду! Нечего медлить! Действуйте!

Первый выстрел раздался со стороны хункпапов. Раненный в ногу лейтенант Бычья Голова упал, перекатился на спине, направляя ствол ружья на Сидящего Быка. Пуля пробила тело вождя между ребер. В тот же миг сзади прогремел еще один выстрел — полицейский Красный Томагавк стрелял в старика почти в упор. Обе пули оказались смертельными. Сидящий Бык, прошедший через множество битв с врагами, был убит соплеменниками. Вокруг тела вождя разгорелась жестокая схватка. Повсюду свистели пули, мужчины бились врукопашную, а серая лошадь вообразила, что снова попала на цирковое выступление Баффало Билла, и начала выделывать разные трюки! Она села посреди дерущихся людей и подняла переднюю ногу. Полицейские пришли в ужас, решив, что дух Сидящего Быка вселился в сидящую лошадь!

Воронья Нога, сын Сидящего Быка, убитый во время его ареста

Стороны разделились. Тяжелораненого Бычью Голову втащили внутрь хижины Сидящего Быка, где обнаружили сына вождя Воронью Ногу. «Они убили меня, — прохрипел умирающий Бычья Голова. — Так что убейте его». Мальчишку хладнокровно пристрелили.

Полицейский по имени Красный Томагавк, убийца Сидящего Быка

Окруженные хункпапами полицейские заняли оборону у хижины, отправив двух гонцов за помощью. Прибывшие на выручку солдаты сразу открыли пальбу по… хижине! Хункпапы с усмешкой наблюдали, как полицейские выставили белый флаг, а потом с опаской начали выглядывать из укрытий. Солдаты попытались преследовать хункпапов, но те отступили, не сделав ни единого выстрела. Они не хотели войны.

Бой между защитниками Сидящего Быка и полицейскими был тяжелым. Из 4000 патронов, имевшихся у полицейских, к моменту появления солдат оставалось всего 470. Еще час, и устроенное ими побоище превратилось бы в резню безоружных полицейских.

В тот день погибло двенадцать сиу — четверо полицейских и восемь хункпапов. Лейтенант Бычья Голова и его сержант скончались от ран, еще одному полицейскому ампутировали ногу.

Агент Маклафлин отомстил своему давнему врагу. Он заранее знал, чем все закончится. Ему было наплевать, что дикари перестреляют друг друга. Сидящий Бык не раз говорил, что подчинится солдатам, но не даст арестовать себя индейским полицейским. Да и многие сиу предупреждали агента об этом. Знал он и о давнем конфликте между Сидящим Быком и Бычьей Головой — вождь несколько раз ставил на место зарвавшегося полицейского, и тот жаждал отмщения. Умирая, Бычья Голова трижды повторил: «Никогда не забывайте, что именно я убил Сидящего Быка». Он гордился собой, месть застилала ему глаза даже на смертном ложе.

Индейцы из общины миниконжу-сиу вождя Большой Стопы в августе 1890 г. Спустя несколько месяцев большинство из них будут убиты солдатами на Вундед-Ни.

Маклафлин не рисковал жизнью. Он отомстил вождю чужими руками, но испытывал не меньшую гордость. Позже он написал книгу «Мой друг — индеец», в которой изобразил Сидящего Быка трусом, не пользовавшимся уважением соплеменников. Он был единственным, кто когда-либо обвинял Сидящего Быка в трусости. Сегодня никто не приходит на могилу бывшего индейского агента Джеймса Маклафлина, но сотни людей ежедневно идут отдать дань уважения на могилу великого вождя сиу Сидящего Быка…

Вождь Красное Облако, судя по имеющимся свидетельствам, тоже относился к Пляске Духов скептически и держался в стороне. Сменивший Галлахера Дэниел Ройер сообщал, что вождь участия в плясках и ритуалах не принимает, но «скрытно подталкивает соплеменников к их продолжению». Возможно, слова Ройера верны, и Красное Облако мыслил подобно вождю Маленькая Рана, напутствовавшему своих людей: «Друзья мои, если Пляска Духов принесет пользу, мы должны исполнять ее. Если она бесполезна, то сама сойдет на нет. Вам лучше разучить эту пляску, и если Мессия появится здесь, то не пройдет мимо и поможет нам вернуть охотничьи угодья и бизонов».

Вождь Большая Стопа, чья община была уничтожена солдатами на Вундед-Ни

Ситуация накалялась с каждым днем. Белые жители окрестных поселений и городов требовали от армии принять жесткие меры. Их параноидальные страхи поддерживал агент Ройер. Индейцы же хотели, чтобы их оставили в покое и не мешали исполнять церемонии. В итоге последователи Вовоки ушли на северо-запад в Дурные Земли, а остальные сиу начали собираться вокруг дома Красного Облака. Вождь, которого историк Роберт Ларсон назвал «чувствительным барометром отношений между индейцами и белыми», осознал приближение страшной развязки. Он продиктовал письмо издателю газеты «Chardon Democrat»: «Я слышал, что завтра сюда придут солдаты из форта Робинсон. Я обращаюсь к тебе, потому что не хочу неприятностей с солдатами и хорошими белыми людьми, живущими в округе». Красное Облако просил напечатать письмо, чтобы остановить нарастающее волнение среди белых американцев. Его слова не возымели действия.