– Его ранили? Взяли в плен? – безумно допытывалась Марианна, отказываясь понимать правду.

– Самолет разбился, – собравшись с силами, произнес маркиз, чтобы она наконец поверила. Но она все равно не поверила.

– Иногда пилоты выживают. Откуда им известно, что именно произошло? – Чарльз не захотел повторять тех страшных подробностей, которые передал перед уходом генерал: самолет взорвался в воздухе. Все закончилось мгновенно, экипаж погиб.

– Им известно, – ответил он тихо и еще крепче прижал невестку к себе, чтобы хоть немного успокоить. Изабелла стояла молча, с застывшим взглядом. Она тоже волновалась за Марианну. Им обоим было кого утешать, помимо самих себя. Бедняжка потеряла мужа и отца своего еще не родившегося ребенка.

– Но он же обещал, что не погибнет и обязательно вернется! – сердито закричала Марианна. – Обещал, что всегда будет возвращаться! – Она разрыдалась и в истерике повисла на руках свекра и свекрови. Изабелла осторожно повела сноху в дом, чтобы уложить в постель, а она выкрикивала бессвязные слова: – Он сказал… обещал… неправда… они лгут… он сегодня же приедет домой… – Марианна перебрала все, что знала, но напрасно: ни отрицание, ни мольба, ни ярость, ни боль не помогли. Нужен был только он.

Обливаясь слезами, Изабелла успокаивала ее, как малого ребенка. Уложила в постель, принесла воды. Чарльз, как привидение, слонялся по дому, не зная, за что взяться. Все трое плакали. Вскоре позвонил Саймон; ему только что сообщили, и он тоже плакал. У него воспалилось ухо, и вылететь на это задание он не смог, хотя и должен был. Изабелла благодарила Бога за избавление: потеря обоих сыновей убила бы и ее, и Чарльза, который страдал не меньше жены, но не знал, как избыть свое горе. Оба они едва держались на ногах, а Марианна весь день рыдала, не в силах поверить в то, что случилось. Наконец она забылась тяжелым сном, и Изабелла смогла выйти, чтобы разыскать мужа. Опустошенный, Чарльз сидел в кабинете.

– Прости, – с трудом проговорил он и снова зарыдал. Изабелла подошла, обняла и тоже заплакала.

– Такой чудесный мальчик, – прошептала она в отчаянии, и Чарльз кивнул. – И Саймон тоже. Нам повезло, что они оба у нас есть. – Ей не хотелось обделять любовью младшего сына, хотя в последние годы эмоциональный, открытый Эдмунд стал ближе. – Как нам помочь бедной девочке? – спросила Изабелла, когда они сели рядом и муж протянул чистый носовой платок, который всегда носил в кармане.

– Помочь вряд ли удастся, – честно ответил Чарльз. – Просто будем заботиться о ней и о ребенке. Разумеется, она останется здесь, у нас. В Германию ехать все равно нельзя. Боже, до чего же я ненавижу всех этих мерзавцев! – горячо воскликнул он, забыв, что и невестка, и ее отец, которого он нежно любил, оба немцы. Но они были исключением. А вся страна, весь народ и в первую очередь тот, кто затеял кровавую бойню, вызывали лютую ненависть.

– Надеюсь, что и после войны Марианна домой не вернется, – печально сказала Изабелла. – Тогда у нас хотя бы останется его ребенок. Вдруг родится мальчик, в точности похожий на Эдмунда? – В поисках спасения она хваталась за соломинку.

Предстояло организовать поминальную службу. Саймон сказал, что обязательно приедет. Но пока ребенок не родился, думать об этом было рано: для Марианны церемония стала бы слишком тяжелым испытанием. Словно в тумане, Изабелла поднялась наверх и увидела, что бедняжка все еще спит. Прошла к себе, прилегла и тоже уснула. После завтрака никто из них ничего не ел. Спустя некоторое время в спальню вошел Чарльз, молча устроился рядом и взял жену за руку. Так они лежали, крепко держась друг за друга, и ничего не говорили. Единственное, что оставалось, – это быть вместе.

Утром Марианна к завтраку не вышла. Обычно она вставала рано, поэтому в десять Изабелла отправилась наверх, чтобы проверить, в чем дело. Постучала, но ответа не получила и вошла. Комната оказалась пустой, Марианну она обнаружила в ванной. Бедная девочка стояла на коленях возле унитаза, ее отчаянно рвало. Услышав шаги, подняла голову и посмотрела неживыми глазами. Ей казалось, что она сама умерла вчера. Внезапно Изабелла подумала, как хорошо, что младенец не родился в день гибели отца: совпадение оказалось бы невыносимо мучительным. У Марианны останется ребенок Эдмунда. Сегодня Изабелла оделась в черное и велела дворецкому повесить на дверь траурный венок, а Чарльз распорядился приспустить флаг. Вчера вечером печальное известие уже распространилось по округе, а с раннего утра начали поступать письменные соболезнования. Соседи выражали глубокое сочувствие, теперь утраты случались во многих семьях. Изабелла пыталась утешиться тем, что сын погиб как герой, однако это мало помогало. Ее мальчик был мертв, но ребенок Марианны жил, а потому она постаралась взять себя в руки, намочила полотенце и положила на лоб страдалицы, которой в эту минуту было еще хуже, чем ей самой. Выглядела Марианна ужасно: опухшая, бледная, с черными синяками под глазами. Вчерашний день оказался тяжким испытанием.

– Как малыш? – спокойно спросила Изабелла.

– Не шевелится, – равнодушно ответила Марианна.

– А схватки есть?

Марианна пожала плечами.

– Практически нет. Болит спина и тошнит. – В этот самый момент начался новый приступ рвоты. Изабелла спустила в унитазе воду, собрала растрепанные волосы и протерла измученное лицо снохи мокрым полотенцем. Марианна легла на пол, не в силах подняться и добраться до кровати. Хотелось одного: умереть. Эдмунд обманул и не вернулся, хотя обещал. Дал слово, которое не смог сдержать, и за это она его возненавидела.

– Пойдем в постель, – сказала Изабелла и с трудом подняла тяжелую, неподатливую массу. В ту же секунду Марианна согнулась, и на кафельный пол хлынула вода. Впрочем, Изабелла сразу поняла, что произошло.

– Не хочу рожать, мне слишком плохо, – пробормотала бедняжка. Изабелла помогла снять мокрую ночную рубашку, достала из шкафа чистую и с трудом надела на рыдающую, окончательно обессилевшую Марианну. Девочка была в ужасном состоянии. Изабелла расстелила на кровати несколько больших полотенец и уложила несчастную.

– Сейчас вернусь, – пообещала она и, стараясь сохранять спокойствие, вышла из комнаты. В коридоре с мрачным видом стоял Чарльз. – Немедленно вызови доктора! – скомандовала Изабелла, и супруг мгновенно испугался.

– С ней все в порядке?

– Нет. Да. Она обезумела от горя, но тем не менее рожает. Воды только что отошли. Ей очень плохо. Скажи, чтобы ехал сейчас же! – Она поспешила вернуться в комнату, а маркиз Хавершем отправился выполнять поручение. У Марианны уже начались сильные схватки.

– Не хочу ребенка, – горестно проговорила она, и слезы снова потекли ручьями. – Он больше никогда не вернется.

– Знаю, дорогая, знаю… – Изабелла нежно погладила руку, и в этот момент Марианна с силой вцепилась ей в пальцы. Схватки стали частыми и болезненными. Ребенок не хотел больше ждать, хотя мама еще не была готова к его появлению. Время настало.

В следующие полчаса схватки учащались и нарастали. Изабелла приготовила еще несколько полотенец. Только бы доктор успел! Она никогда не принимала роды и боялась делать это в одиночестве. Марианна застонала, потом закричала, и в этот момент в комнату с серьезным сочувствующим выражением лица вошел доктор. Он только что увидел на двери венок и услышал печальное известие.