мышц и мяса, и лишь после я приступил к лечению. Напитывая рану своей силой жизни. Пять минут, и минус одна пятая часть от резерва, которого у меня всего лишь треть осталась, ведь удары силой ветра, которые я посылал в Диодора, к сожалению, весьма затратные. Рану до конца не залечил, но пока и этого хватит, пора к следующему пациенту.

— Ты-то как умудрился, Олаф? — я прикоснулся к его руке, кровь текла из-под одной из платин брони.

— А, не повезло, этот пес умудрился между пластин попасть, вот и зацепил, — пробормотал мой товарищ.

— Сиди, не шевелись, — и я выпустил силу жизни, которая прошла сквозь доспех. По-хорошему бы его снять, когда напрямую к плоти прикасаешься, все же легче лечить и меньше затрата сил, но вроде рана неопасная.

Пара минут, и минус одна десятая от резерва.

— Все, — и я хлопнул его по плечу.

— Ага, — кивнул Олаф и начал ощупывать уже здоровую руку.

Поднявшись и взглянув на Юхана, я заговорил:

— Надо бы Андросу сообщить, да и префекту не мешало, и настоятелю храма еще.

— Олаф вроде в порядке, он и сообщит Андросу. А дальше Андрос решит, кому и что говорить, а я здесь останусь на всякий, — я лишь кивнул.

Дождавшись, пока Олаф уйдет, я направился в подвал. Который мне пришлось еще и поискать, вход в него расположился на другой стороне дома. Огромная дверь, обитая железом, от которой веяло ощущением гнили и грязи. Откинув защелку, я распахнул дверь.

За ней была непроглядная мгла, так что пришлось призвать силу жизни, разжигая на ладони изумрудный огонек. И уже с ним шагнуть вперед.

Небольшая площадка и ступени, ведущие вниз. С каждым моим шагом по лестнице ощущения нарастали. Словно незримая сила окутывала все вокруг. И эта незримая сила, что до этого мной ощущалась, достигла бешеной концентрации.

И концентрация этой силы проявила себя в виде зримого тумана, что висел в воздухе серой взвесью.

Шагнув с последней ступени, я оказался в коридоре, по левую сторону которого виднелись двери. Я двигался дальше среди этого тумана, который с трудом разгонял огонек в моей руке.

Мой путь кончился неожиданно, на пороге огромного зала, потолок которого удерживали четыре колонны. А впереди виднелась площадка. От витающей вокруг силы мне становилось плохо. Если до этого казалось, что я просто замарался и достаточно помыться, то сейчас она проникала в меня, в каждую клеточку моего тела.

Шаг, еще шаг.

И я приблизился к площадке, на которой стоял каменный алтарь. От которого и веяло столь неприятной для меня силой. Высотой он был мне по пояс.

А это, видимо, алтарь, о котором упоминал Диодор, и он почти наполнен силой. Да так, что пробирает до самых печенок. Я уверен, что и простой человек сможет ощутить исходящую от него гадость.

На алтаре лежало изуродованное тело девушки. Отрезанные уши и выколотые глаза, а еще вскрытая грудная клетка, в которой отсутствовало сердце.

Значит, и человеческими жертвоприношениями не брезговал.

— Ну ты мразь, Диодор, чтоб тебя в аду черти жарили, не переставая, — пробормотал я.

По поверхности алтаря были вырезаны какие-то мне непонятные символы и знаки.

Мне захотелось снять искалеченное тело девушки.

Я аккуратно стащил ее, избегая прикасаться к самому алтарю. Вот как-то не тянуло трогать меня его каменную поверхность, на которой была замучена эта несчастная и от которой шла столь ужасная и неприятная мне сила.

Держа тело девушки на руках и освещая себе путь, я двинулся назад.

И на подходе к первой двери меня разобрало любопытство, что же там такое могли держать. Но вот с телом девушки открывать дверь было несподручно. Да и мало ли что там может ждать, так что пришлось перебороть свое любопытство и сначала вынести тело на улицу, аккуратно уложив возле стены дома. Вернувшись обратно, я осмотрел дверь, прежде чем ее открыть, такая же массивная и обитая железом, как и закрывающая вход в подвал.

Дверь была не закрыта на защелку, так что я просто ее распахнул, поднимая руку повыше, чтобы осветить комнату.

Она была пуста, точнее, не совсем. В ней был какой-то запах, который я не смог распознать.

Пара шагов в сторону, и я стою возле второй двери, близнеца первой, но она уже закрыта на защелку. Откинув защелку в сторону, я открыл дверь, освещая ее пространство.

Первым я почувствовал амбре, которое мне шибануло в нос. Это был запах человеческих испражнений и немытых тел. Возле стены сидели трое и жмурились, их лица были осунувшиеся и усталые.

Парень в простой одежде и две молодые девушки. Впереди сидел парень, словно прикрывая собой двух сжавшихся за его спиной девушек.

— Живые? — произнес я.

На что мне ничего не ответили, девушки сжались только сильней, а парень попытался открыть глаза, но только вскрикнул.

— Все хорошо, не бойтесь. Ваши мучители мертвы, вы спасены. Не стоит вам здесь больше оставаться, надо выходить на улицу. Вы сможете подняться? — в свой голос я постарался добавить заботы и сделать его как можно мягче.

Судя по тому, как сжались кулаки у парня, мне не особо-то и поверили.

— Так, я повторяю, ваши мучители мертвы, и истязать вас никто не будет. Я ясно сказал, — оглядел я людей.

Парень кивнул и заговорил.

— Вы их убили, господин? — его голос был слаб.

— Да, мы их убили, скоро сюда явится префект города, не стоит вам их здесь встречать.

— Хорошо, — и парень попытался встать, у него тряслись руки, а ноги подгибались.

— Так дело не пойдет, — и я помог ему подняться. Но ноги его не держали. Так что пришлось брать под руки и нести на улицу.

Когда мы вышли на улицу, он вскрикнул и прикрыл рукой глаза.

Сколько же вас там продержали?

Оставив парня, я спустился обратно за девушками, их же закинул себе на плечи и вытащил за раз. А после перенес к воротам, где по-прежнему спал Харальд, вот только Юхана нигде было не видно.

— Юхан, Юхан, — я начал орать во все горло, и куда же ты уперся?

— Здесь я, сюда иди, — раздался голос Юхана из-за каких-то хозяйственных построек.

Я же глянул на спасенных, которые прикрывались руками от солнечного света. За пару минут ничего, надеюсь, не случится. Оставив их, я двинулся на голос Юхана.

Он стоял за сараем и носком сапога ковырял вскопанную землю.

— Чего звал? — поинтересовался я, подходя к нему.

— Смотри сам, — он нагнулся и принялся ковыряться в земле. И спустя мгновение из земли показались сгнившие человеческие пальцы.