где неожиданно натолкнулись на эллинские триеры. Командующий союзным флотом Эврибиад выслал к берегам Пиерии в дальний дозор три корабля, и, как оказалось, не зря. Увидев приближение превосходящих сил противника, греческие триерархи[60] не стали вступать в бой, а поспешили увести свои суда. Началась погоня.

Первым был захвачен корабль из Трезены под начальством Праксина. Когда персы вязали пленников, то они обратили внимание на высокого и красивого воина по имени Леонт. Посовещавшись между собой, персидские командиры решили принести его в жертву. По их мнению, это была первая победа в войне, и за нее следовало возблагодарить богов, чтобы удача и дальше сопутствовала воинам царя. Леонта вывели на носовую часть судна и убили ударом акинака. Первая кровь в войне Ксеркса против эллинов пролилась.

Оставалось еще два греческих корабля – из Афин и с острова Эгина. Афиняне изо всех сил налегали на весла, и их триера стремительно летела вперед, рассекая острым носом лазурную волну Эгейского моря. Эгинцы же отстали и вскоре были окружены финикийскими кораблями. Но эллины не собирались сдаваться на милость врага, и триерарх Асонид велел команде готовиться к бою. Гоплиты прикрылись щитами, стрелки натянули луки, легковооруженные пехотинцы приготовили дротики и короткие копья. Завязалось сражение, финикийские суда со всех сторон надвигались на триеру, засыпая греков метательными снарядами. Корабли сошлись вплотную, и персидские воины стали прыгать на греческое судно. По приказу триерарха гребцы бросили весла, схватили оружие и вступили в рукопашную схватку с противником.

Бой был коротким, но кровопролитным. Эллины сражались отчаянно, особенно отличился боец по имени Пифей. Даже когда все его товарищи были убиты или захвачены в плен, он бился в одиночку против многочисленных врагов. Несмотря на раны, гоплит направо и налево рубил кописом наседающих персов и финикийцев, затем отступил на корму корабля, выставил вперед щит и продолжил отбивать летевшие со всех сторон стрелы и копья. Разъяренные азиаты навались всем скопом. Щит Пифея гудел от ударов, панцирь и шлем были изрублены акинаками, но эллин продолжал отбиваться от царских воинов. С соседних кораблей финикийские моряки и персидские воины внимательно наблюдали за неравной схваткой, громкими криками выражая одобрение храбрости и воинскому мастерству Пифея. Ударом копья у грека сбили с руки щит; пропустив несколько ударов, он упал на колено, но бой на этом не закончился. Держась рукой за корму, Пифей некоторое время отражал вражеский натиск, но затем силы оставили его и гоплит упал на залитые кровью доски.

Персы подошли к поверженному врагу, но добивать не стали. Наоборот, восхищенные его доблестью, они перевязали пленнику раны и унесли на свой корабль. Остальных эллинов заковали в цепи и сделали рабами. В отличие от Леонта, Пифею повезло. Другое дело, что этому везению он был обязан собственной храбростью.

Несколько царских кораблей остались добивать судно с Эгины, а остальные бросились преследовать афинскую триеру. Возможно, афинянам и удалось бы уйти, но неожиданно корабль был отнесен течением к устью реки Пеней и триерарх Форм принял решение покинуть судно. Подогнав триеру к берегу, эллины попрыгали за борт и выбрались на сушу. Построив маленький отряд, Фром через Фессалию повел своих людей в Афины и вскоре благополучно добрался до города.

Пока персы гонялись за эллинскими триерами, дозорные на острове Скиатос с помощью сигнальных огней подали весть о движении персидского флота кораблям союзников у Артемисия. Неизвестно почему, но это известие вызвало панику среди греческих флотоводцев. Эврибиад приказал оставить дозоры на высотах северной оконечности острова Эвбея, а все корабли поспешно увел через пролив Эврип к городу Халкида. Решение странное и непонятное, поскольку армия в Фермопилах осталась без прикрытия с моря. Это была первая, но далеко не последняя ошибка Эврибиада.

Тем временем три дозорных персидских корабля вошли в пролив между полуостровом Пелион и островом Скиатос и провели разведку района. Убедившись, что врага поблизости нет, они поспешили к главным силам флота. Вскоре к берегам Пелиона приплыли эскадры Ариабигна и Ахемена. Часть персидских кораблей подошла к берегу, другие же из-за большой скученности бросали якорь в открытом море. По свидетельству Геродота, они стояли здесь в шахматном порядке (VII, 188). Трудно сказать, как долго здесь оставался бы царский флот, поскольку коррективы в ход событий внесла природа.

* * *

До поры до времени для персов все складывалось удачно: «До этой местности и до Фермопил полчища Ксеркса не потерпели никаких потерь» (Herod. VII, 184). Ничего не предвещало беды, стоял ясный и солнечный день, но многие эллины и финикийцы, служившие на флоте Ксеркса, заметили, как резко усилился ветер. Сообразив, к чему это может привести, они начали спешно вытаскивать на сушу свои корабли. Но сделать это могли только те моряки, чьи суда стояли около берега. Остальным не повезло, и когда налетел ураган, они уже ничего не могли изменить.

Стихия бушевала четыре дня и обернулась катастрофой для персидского флота. Часть кораблей раскидало по морю, часть выбросило на берег, немало судов потерпело крушение около мыса Сепиас, находившегося напротив мыса Артемисий. Побережье было усеяно обломками судов, среди которых бродили местные жители в поисках легкой наживы. Оказавшиеся на суше флотские экипажи охватил страх, поскольку персы испугались нападения фессалийцев, которым до конца не доверяли. Чтобы исключить всякие неприятные неожиданности, военачальники распорядились возвести вокруг персидского стана укрепления, используя в качестве строительного материала разбитые корабли. За этими импровизированными стенами персы хотели отсидеться до прояснения обстановки. Когда же буря закончилась, выяснилось, что за эти дни погибло около 400 судов (Herod. VII, 190). И хотя Геродот не уточняет, сколько из них было боевых кораблей, а сколько транспортных, тем не менее урон от природного катаклизма превышал потери в большом сражении.

Командиры греческого флота, стоявшего на якорях у Халкиды, видели, как начинается буря. Союзный флот не пострадал во время этого буйства стихий, и поэтому может создаться ошибочное мнение, что Эврибиад проявил прозорливость, отступив от Артемисия. Но! Во-первых, командующий эллинским флотом и понятия не имел о том, что будет чудовищный шторм, а во-вторых, чтобы избежать катастрофы, достаточно было просто увести корабли за Эвбею, где склоны гор защитили бы их от ветра. Незачем было плыть к Халкиде и подставлять под удар с моря армию у Фермопил.

Впрочем, когда к Эврибиаду прибыли дозорные с северной