Затрещали деревянные балки и на нас с потолка посыпалась штукатурка. За дверьми помещения слышался шум, крики и лязганье металла. Генка Патырбаев выскочил из комнаты первым, мы за ним и тут же уткнулись в грязную корму БМП, на которой восседал пьяный замполит батальона Витька Сорокин. Офицер «бухими» глазами осмотрел нас, видимо не совсем чётко воспринимая действительность, потом подал команду механику-водителю – Вперёд! БМП взревело и выехало на улицу в образовавшийся пролом в здании.

- Ребята, идите, садитесь за стол, а я сам с ним разберусь, - Патырбаев скорым шагом направился за отъехавшей машиной, мы же вернулись обратно в комнату и снова сели за стол. А через пять минут в комнату ввалился весь вываленный в грязи и всклокоченный Генка. Оказывается, не только Витька Сорокин был пьяный, пьяный был и механик-водитель БМП. Поэтому, когда он начал сдавать назад, чтобы развернуться не рассчитал манёвра, проломил стену фермы и заехал к нам. Генка выскочил за ними на улицу и стал разбираться с замполитом и механиком-водителем и это разбирательство переросло в драку, в результате которой Патырбаева извозили всего в грязи. Мы налили Генке, выпили сами и всей гурьбой вывалились на улицу чинить разборки с замполитом. Но было поздно, БМП уже отъехало от здания на пятьдесят метров, а Сорокин скрылся в башне. Машина проехала ещё метров десять, остановилась. Ствол башни развернулся в направлении шлагбаума и кирпичной будки на выезде из командного пункта батальона, ещё через секунду грянул выстрел, который слился с разрывом. Снаряд попал в угол будки и от взрыва она развалилась. Ещё не успела осесть пыль, как оттуда послышались крики и стоны. Все, кто оказался свидетелем выстрела, ринулись к развалинам. Открывшиеся картина, позволила нам облегчённо вздохнуть, а затем все разразились хохотом. В развалинах будки сидели два солдата: были они побиты и исцарапаны обломками кирпича, но в общем целы. Один из них тупо пялился на горлышко разбитой бутылки, которое он держал в руке, второй держался руками за голову и причитал: - Мама, мама…. Ну почему ты родила меня на свет? Ну почему я такой невезучий?

Между солдатами находился раздавленный стол с остатками закуски, и оба солдата были в «дымину» пьяные. Тихо лязгая гусеницами к нам подкатило БМП Сорокина, он перегнулся через люк башни: - Ну, что там, все живые? – Пьяно прогундосил он, - Ну.., тогда я поехал.

Мы не успели его остановить, как боевая машина умчалась в сторону Гикаловского.

- Ладно, Боря, ты езжай. Когда он вернётся, вот тогда мы с ним и поговорим, - плотоядно пообещал Генка.

На дороге между Гикаловским и перекрёстком нам навстречу попался танк. Видел я в своей жизни всякое, но «пьяный танк» видел впервые. Тяжёлую боевую машину мотыляло по асфальту от кювета к кювету. Иной раз её выносило за пределы дороги и тогда деревянные столбы электропередач ломались, как спички, а деревья и мелкий кустарник выворачивался с корнями.

- Самаркин в сторону, - заорал я водителю и автомобиль с рёвом перескочил через кювет и потом мы вообще выскочили далеко в поле. Остановились, подождали когда танк проедет мимо и продолжили свой путь.

Через пять минут, после того как я приехал к себе, ко мне подошёл солдат Игоря Кирилова, который приглашал меня к себе в гости. В землянке отлил из ёмкости два литра коньяка и пошёл к КШМке командира батареи, где за столом сидели вместе с Кириловым, Витька Черепков из дивизиона Чистякова, у него здесь будет тоже наблюдательный пункт, здесь же находился и командир третьей роты Сан Саныч, зампотех первого батальона Владимир Иванович. С моим приходом, прерванный разговор, возобновился с прежней силой. Особенно разошёлся Игорь Кирилов. Была у него, оказывается, нехорошая для офицера черта характера - его буйная и безудержная фантазия. Это выяснилось совсем недавно. Если его послушать, то половина боевиков Чечни уже уничтожена огнём его батареи. Сначала ему верили все, но когда в штабе полка подсчитали количество уничтоженных боевиков и колонн с техникой, о чём он докладывал ежедневно в штаб полка, то после этого перестали верить. Несколько дней тому назад приехали журналисты и им предложили побеседовать с Кириловым, тогда он у нас ещё считался героем. Игорь, не моргнув глазом, заявил ошалевшим журналистом, что он лично расстрелял половину родни Дудаева и теперь ему объявлена кровная месть. Мы его пинали под столом ногами, но Кирилова невозможно было остановить…. Теперь он уже уверял всех, что в небе над нашими позициями ночью летают чеченские дельтапланеристы и сверху ведут разведку наших позиций.

Мы скептически посмеивались над фантазиями офицера и подзуживали его, а Игорь, не замечая подколок, договорился до того, что в небе каждую ночь летает полк дельтапланеристов.

Мы просто укатывались от смеха, а через некоторое время, мимо нас на большой скорости опять промчался «пьяный» танк. Проскочив нас метров сто, танк резко развернулся и подскочил к насыпи у арыка. Порыскав из стороны в сторону стволом пушки, выстрелил по Чечен–Аулу и, развернувшись, помчался обратно в сторону Гикаловского. После этого, посидев ещё полчаса, мы разошлись по своим подразделениям.

Ночь прошла спокойно, если не считать смешного происшествия произошедшего после

полуночи. Только я закончил инструктировать Чудинова, который сменил сержанта Торбан, как мы оба услышали вдалеке, со стороны Гикаловского, лязганье гусениц. К нашему блок-посту на небольшой скорости приближалась гусеничная машина. Мы с Чудиновым присели в кювете у моста и на всякий случай поудобнее подтянул по портупее гранатный подсумок, расстегнув его. Было досадно, что я оставил ночной бинокль у землянки, но бежать за ним было поздно. Тихо подвывая двигателем, к мосту свернула БМП восьмой роты, огни которой были потушены и боевая машина двигалась медленно, как бы нащупывая гусеницами дорогу. Но на повороте механик-водитель ошибся и БМП вместо того чтобы въехать на мост, промахнулась и по крутому берегу стремительно съехала в арык, уткнувшись носом в каменистое дно. Не успели мы прийти в себя, как из темноты, следом за БМП, к мосту выехал крытый УРАЛ, тоже с восьмой роты. Водитель разглядев, что произошло с БМП, резко принял влево, но опоздал затормозить и автомобиль с грохотом тоже обрушился с крутого берега в арык. Теперь из арыка торчала корма БМП и задняя часть кузова УРАЛа. А