ноги. Но вы решили распорядиться судьбой своей дочери. Не сомневаюсь, что из лучших побуждений. Но пора сделать шаг назад, и дать своей дочери свободу выбора. Тем более, сейчас, когда она находится в таком положении. Им нужно встретиться, им нужно поговорить. В конце концов, Марк должен знать правду!! – повысил я голос. – А я устал эту правду скрывать. Мне достаточно того, что я хожу по тонкой нитке, которая может вот-вот оборваться, забирая меня с собой в бездонную пропасть.

– Что ты имеешь в виду, Том? – спросил меня отец Кейт.

– То, что Марк не виноват в том, что случилось. Вина в произошедшем лежит на мне.

– Что это значит? – нахмурился Герберт.

– Как руководитель авиакомпании, я должен был быть уверен в том, что самолёт исправен до того, как ставить его на рейс. Но в его безопасности я не убедился. – я не стал говорить всю правду, потому что это было слишком сложно. Практически невозможно объяснить человеку, не имеющему никакого отношения к авиации, все тонкости предполётных нюансов. – Марк управлял самолётом, который был неисправен.

– И что? – сухо спросил отец Кейт, – Том, не ты же был в самолёте.

– Герберт, когда вы последний раз садились в самолёт? – вымученно спросил я.

– Недавно, – коротко ответил он, – какое это отношение имеет к тому, что…

– Самое прямое. Когда вы находились в самолёте, слушали музыку, кушали – вы уверены, что в этот момент не происходило ничего такого, о чём страшно подумать? Уверены, что стойки шасси были выпущены вовремя? Уверены, что все двигатели работали? Вы уверены, что в тот самый момент, когда вы смотрели в иллюминатор, наслаждаясь облаками и землёй под ногами, пилоты не пытались спасти вам жизнь? Самолёт – это не коробочка с сюрпризом. И пилоты – не фокусники, которые по щелчку пальцев могут выудить из этой коробки кролика или ёжика, или денежную купюру. Но при малейшем подозрении на какие-то проблемы, они сделают всё, чтобы спасти самолёт. И знаете, почему? Не только потому, что несут ответственность за сотни жизни. Они сами хотят жить. И спасают жизнь ещё и себе. И сейчас, когда Марк находится в отчаянном положении, запутавшись в себе и не имея возможности или желания встать на ноги – я могу сказать с уверенностью, что он был и остаётся лучшим пилотом. Но гораздо важнее тот факт, что он остаётся замечательным человеком.

Герберт молчал, видимо, пытаясь усвоить то, что я только что ему сказал. Я оставил его наедине в размышлениях, поднявшись наверх за Кейт.

– Ты готова? Твой отец уже ждёт тебя, – постучал я в комнату для гостей.

– Входи.

– Ты как? Расскажешь мне, что случилось?

– Случилось то, что Марк вёл себя как последний…

– Разговор пошёл не так, как хотелось бы? – быстро перебил я её, не желая слушать грубости в адрес Марка ещё и от неё.

– Да разговора вообще толком не было, – грустно посмотрела Кейт куда-то в сторону, – мы вообще больше ругались, чем разговаривали.

– Ничего удивительного. Марк погряз в чувстве собственной вины, не желая признавать тот факт, что он не при чём. Выплеснуть гнев на меня он не может – мне и так не сладко, и он это понимает. А ты…ты – это ты. С тобой ему проще быть…

– Козлом? – усмехнулась Кейт.

– Самим собой, – улыбнулся я ей в ответ. – Вспомни сама, вы хоть раз ругались с ним до этого дня?

– Кажется, нет. Ты хочешь сказать, что раз мы не ругались раньше, то сегодня выполнили план за прошлое?

– Нет, я хочу сказать, что не спеши с выводами. В его глазах всё выглядит не совсем так, как это видишь ты. Он был уверен, что ты погибла. Потом он узнал, что ты не хочешь его видеть, потом…

– Но это же было неправдой! – воскликнула Кейт, взмахивая руками.

– А он об этом знает? Он даже не догадывается о том, что твой отец накрутил в ваших жизнях. И только ты можешь распутаться этот клубок никому ненужных тайн.

– Вряд ли мы с ним увидимся ещё раз.

Я закатил глаза.

– Вот только давай не будем сейчас устраивать мелодраму там, где её быть не должно? Вы взрослые люди, а не школьники, у которых обострено каждое чувство. Не получилось поговорить сегодня – получится поговорить в другой день.

– Вот только отец…

– Я тебе уже всё сказал. Твоего отца я возьму на себя. Прекрати жить чужой жизнью и чужими страхами. Живи своей жизнью. Нам пора вниз, тебя ждёт отец.

Она кивнула, взяла пакет с мокрой одеждой и покорно пошла за мной.

Её отец оставался там, задумчиво глядя в телефон.

– Кейт, доченька!

– Пап, не стоило приезжать. Я бы сама добралась до дома.

– У меня есть к тебе важное дело, поэтому я и приехал. Поехали со мной.

– Куда?

– Узнаешь по пути. Том, – отец пожал мне руку, глядя в глаза. В его взгляде что-то изменилось, но я не мог понять, что именно, – увидимся. Спасибо!

– Пока, Том, – Кейт обняла меня на прощание, – я позвоню.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся я, открывая дверь, – до встречи!

***

Не успела закрыться дверь за Кейт и её отцом, как раздался звонок телефона. Мне даже не нужно было смотреть на экран, чтобы узнать, кто звонит.

– Марк, слушаю тебя.

– Она ушла?

– Ушла.

– Буду через две минуты.

Я посмотрел на часы. Жутко хотелось спать, но прежде, чем думать о своих проблемах, нужно было помочь решить проблему тем, кто стал для меня так дорог за последние дни.

– Ну и о чём ты хотел поговорить? – с порога спросил Марк.

Выглядел он ещё хуже, чем Кейт. Если бы не инвалидное кресло, я бы решил, что он где-то подрался – щека поцарапана, волосы мокрые, куртка грязная. Да и сам вид какой-то помятый.

– Ты где был? – спросил я, пристально глядя на него.

– А что? Ты мне отец что ли, чтобы отчитывать?

– Нет, слава Богу, не отец. Просто…

– Просто кто? Начальник? Руководитель? Посредник?

– Просто друг, – спокойно отозвался я, – и, если ты не перестанешь вести себя вот таким образом, то останешься не только без своей любимой, но и без друзей.

– Значит, ты всё-таки решил вправить мне мозги.

– Хочу хотя бы попробовать. А теперь убедительно прошу тебя – заткнись и послушай меня. Тебе пора кое-что узнать.

Глава 44. Кейт.

Я села к отцу в машину, с трудом сдерживая эмоции. День, который обещал стать прекрасным, стал одним из худших в моей жизни. Встреча