— Наоборот.

— Ты… была царем, а я царицей?

— Нет! — Она толкнула его локтем в ребра. — Мы оба могли бы быть крестьянами в средневековой французской деревне, а не членами королевской семьи. Это могло произойти где угодно и когда угодно. Сто лет назад мы, возможно, были учениками прусской школы. Может быть, мы были художниками в...

— Боже упаси меня от того, чтобы быть пруссаком! — перебил он. — Один из этих крыс чуть не убил Мэтью. А что до художеств… то я бы в жизни не сумел нарисовать ничего стоящего.

— Ты меня не слушаешь. Ну, допустим, ты мог быть королем, а я твоей королевой.

— Я король! — воскликнул он. — Продолжай, мне нравится эта часть.

— Я не одна верю, что души продолжают жить и после смерти. Это древнее поверье называется реинкарнацией.

Хадсон покачал головой.

— Только что я был королем, а теперь ты говоришь мне о смерти. Может, ты позволишь мне понаслаждаться короной хотя бы до утра?

— Это не колдовство и не суеверие, — продолжала рассуждать вслух Камилла. — Возможно, ты этого и не понимаешь, но это можно назвать… истинной верой в будущее.

Хадсон немного помолчал.

— Будущее, — тихо повторил он. — В моей жизни было много моментов, когда я думал, что больше не увижу рассвета. Я мечтал бы иметь будущее, в котором надежда побеждает страх. О, я никогда не боюсь. То есть… редко, — поспешил исправиться он. — Иногда боюсь, но нечасто.

Он произнес это с легкой улыбкой, вызвав ответную.

— Будущее, в котором есть цель, — задумчиво пробормотал он. — Путь, по которому нужно идти. Который ведет… куда-то. В этом и есть радость жизни, не так ли? Даже если цель неизвестна, ты знаешь, что, где бы ты ни оказался, ты там, где и должен быть.

— Я говорю именно об этом, — отважилась Камилла. — В глубине души я верю, что нам с тобой суждено быть вместе. Прямо здесь и прямо сейчас.

— А как же будущее? — спросил Хадсон, пристально вглядываясь в ее зеленые глаза.

— Я верю в это, — сказала она.

Хадсон откинулся на кровать. Это была приятная романтическая… фантазия. И все же у него и правда было ощущение, что он встречал и даже знал Камиллу прежде. Но… чтобы в другом времени? Это было за пределами его понимания. Неужели кто-то действительно верит в такое? Она говорила об этом, и на миг он подумал, что она тронулась умом. Или лжет. Кто может знать наверняка?

Камилла положила руку ему на грудь и поцеловала седую щеку.

— Ты еще не закончил, — прошептала она ему на ухо.

И вправду.

***

На рассвете Хадсон встал с кровати. Какое-то время он любовался Камиллой, лежавшей на тонкой итальянской простыне, едва прикрывавшей ее тело. Затем он надел бриджи и снова вышел на балкон. Солнце только вставало, небо было безоблачным.

Хадсон вдохнул утренний воздух и постоял, глядя на лес на юге. Он снова обдумывал слова Камиллы о душах, которые долго искали и нашли друг друга. Что их ждет? Просто ночь безудержного секса в заброшенной постели? Или же нечто большее?

Позволяя себе раствориться в этом мгновении, Хадсон подумал о том, что даже самая безумная фантазия может стать реальностью, если ты хочешь, чтобы она ею стала.

Хадсон отвлекся от своих мыслей, когда увидел короткую вспышку света в лесу примерно в полумиле от него. Он быстро отступил в комнату подальше от того, кто только что открыл подзорную трубу, линза которой отразила солнечный свет. Он вспомнил, что сам обронил подзорную трубу капитана Андрадо в лесу на холме и теперь проклинал себя за то, что не вернулся за ней.

Преследователи явно встали рано. Впрочем, возможно, кто-то из них караулил всю ночь.

Северный ветерок донес до Хадсона запах смерти и боя. Скоро стервятники налетят на непогребенные трупы и склюют куски разбросанной плоти. Хадсон чувствовал, что опасность совсем рядом. Возможно, именно сегодня она вцепится в них своими когтями.

Пора было собираться и отправляться в путь в Баланеро.

Если Бразио Валериани и впрямь был Бразио Наскосто, сыном Киро, знающим, где находится демоническое зеркало, этот день откроет истину. Хадсон подумал, что их преследователи тоже захотят услышать эту историю. Поэтому он решил поискать на кухне что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие.

Глава семнадцатая

Хадсон держал вожжи, Камилла сидела рядом с ним. Повозка катилась на запад в сторону Баланеро, а за ней на лошадях следовали Арканджело и Трователло. Священник привязал лошадь подопечного к своему седлу. Трователло опирался спиной на специальную седельную опору, которую Арканджело соорудил для его безопасности и удобства во время путешествия.

Утро было ясным, небо посветлело, в воздухе разлилась приятная прохлада. Дорога поднималась вверх к крутым холмам, за которыми стелились глубокие долины.

Путники миновали несколько деревень, состоящих из простых сельских домов и ферм. Виноградников по пути больше не встречалось.

Внутри повозки сидел Профессор Фэлл, зажатый между двумя мешками с припасами, и листал «Малый Ключ Соломона», который ему передала Камилла. Рядом сидел Мэтью, внимательно наблюдая за ним и лениво пожевывая яблоко.

— Надеюсь, вы не думаете о том, что мне кажется, — не выдержав тишины, сказал он Профессору.

— Ни в коем случае, — быстро ответил Фэлл. — Но ты должен признать, мой мальчик, что это весьма захватывающее чтиво.

— Не могу с этим согласиться.

— Все эти предполагаемые демоны, их силы, печати, заклинания, — продолжал рассуждать старик. — Кто, по-твоему, мог все это собрать?

— Ну, на книге указано имя Соломона.

— Да, но я сомневаюсь, что у царя Соломона было время и желание собирать все это. Я бы предположил, что к работе приложили руку колдуны при его дворе. Возможно, книга писалась, скажем так, на круглом столе тех, кто интересовался сверхъестественным в ту пору.

— Или теми, у кого просто извращенное воображение, — буркнул Мэтью, откусывая еще кусок яблока.

Этим утром, когда Хадсон и Камилла спустились вниз, он как раз доедал яблоко и допивал остатки остывшего чая. Не нужно было обладать богатым воображением — ни извращенным, ни каким-либо другим, — чтобы понять, что Великий и охотница на ведьм не просто общались в комнате наверху. Мэтью был рад за