а я, чувствуя, что не очень-то он мне доверяет, чуть рассказал о себе, упомянув волонтерское прошлое, сотрудничество с московскими операми, вставил пару жизненных историй про ментов. Илья немного оттаял и согласно кивал, когда я поделился соображениями, что не просто так дело Кудымова закрыто.

– Смотри, что мне известно, – ответил он. – Кудымов точно связан с прокуроршей. С Чибисовой. Его дело закрыла она. Хотя вообще легко могла бы простить нам косяк, просто дать пересобрать материалы, без первого эпизода встречи, там и так хватает. Но не простила. Так вот. Фактура такая: Кудымов на неделе к ней приезжал домой и пробыл у нее пару часов.

– А ты как вычислил?

– Слышал об оперативной работе? Как-как. Мы ж тут не как у вас в Москве по камерам, мы тут понастоящему раскрываем.

– Но это же – связь преступника и прокурора – это ж основание…

– Связь? Черта с два. Скажет: к сестре одноклассницы заехал. Он учился с ее сеструхой младшей в одном классе. Тут же все друг друга знают… Нет, нужна конкретная доказуха, что там что-то нечисто, – в голосе Ильи звучало сомнение, но он продолжил размышлять вслух. – С прокурорскими потом воевать – это проще вскрыться. Они свою в обиду не дадут, даже если она детей жрет. И папка у нее в областной… Ну не, можно прижать, но мне потом работать не дадут. У нас с тобой цели иные. Надо прояснить, как они связаны. И – тихо, неофициально – взять за жопу, если там есть повод. Тогда Кудымов от вас отскочит, а прокурорские – от меня; может, при хорошем раскладе, даже надолго.

– Он же на прослушке стоял?

– Там ничего.

– А я как могу помочь?

Илья попросил меня устроить слежку за Кудымовым, попытаться срисовать его передвижения на машине. При этом рекомендовал использовать не одну тачку, а хотя бы пару.

Первого водителя я нашел легко, им стал Жора, севший на сдельную работу на целую неделю. Второго водителя найти было непросто, местным нельзя было доверять целиком и полностью: там могли быть связи, знакомства, да и просто растрепать могли. Мне нужен был водила на неприметной машине, который никогда не жил в Кряжеве и окрестностях. Я пришел к Вилесову выпрашивать его водителя, который был родом из Петрозаводска и жил в областном центре.

– Михаил Валерьевич, вы предлагаете мне отдать водителя, чтоб он следил за уголовником, причем и сами не знаете толком, для чего – я все верно сейчас понял?

– Игорь Дмитриевич, нам надо любые возможности использовать. Если мы найдем какой-нибудь компромат на прокуроршу…

– Компромат на прокуроршу! Миш, ты в себе? Ты пиарщик или кто? Детектив, Калле Блюмквист ебаный, ты уже не ходишь по острию ножа, ты уже прыгаешь на нем!

– Я твои эмоции понимаю, Игорь Дмитрич…

– Игорь Дмитрич, Игорь Дмитрич… Ну, ты ж без тормозов… – у Вилесова уже дыхания не хватало, и он сел, налил себе чаю. – Хотя че тут скажешь? Вот я в девяностых работал в колбасном цехе, меня как-то в посадку вывезли, объяснили, что такое крыша, как с этим жить. Тогда я и понял, что надо удрать в Германию, Англию, куда угодно, чтобы самому не стать колбасой. Но вот вернулся, потому что там, за кордоном, оказалось слишком скучно, ну, я тебе рассказывал. А вот тут не скучно, и правда. И че я тогда нервничаю, да?

– Игорь Дмитрич, ты в последнее время часто с собой говоришь.

– Ну хули. Не ты же меня убедишь. Бери водителя, короче. Задачу при мне поставишь.

Водила – Николаич, мужик под шестьдесят, – флегматично и спокойно выслушал задачу. Записал номера, марку и приметы машины Кудымова, взял его фото и номер Жоры (они должны были подменять друг друга).

Расписание Кудымова было не самым стабильным. Из дома он выходил с девяти утра до полудня. Направлялся в разные места и по разным делам: то в пожарную часть (позже я узнал, что он надеялся устроиться туда на работу), то на берег, где осматривал вырытые нами норы, то домой к депутату Дозморову. Иногда заезжал на работу к матери, в школу, где она преподавала. Ходил на тренировки по волейболу. Иногда таксовал, но это спорадически, и серьезного дохода с того иметь не мог, скорее, зарабатывал на бензин. Обедал и ужинал у матери, хоть и жил отдельно, в квартире, оставшейся, кажется, от бабушки.

Подозрительного в его действиях было немного, и от пяти дней наблюдений никакого толка не было. Николаич сухо выкладывал записи о передвижениях Кудымова, Жора же был эмоционален: «Миша-джан, работать не даешь, я все езжу, езжу, ничего интересного, скучный он».

Но именно Жоре пофартило: на шестой день, ближе к вечеру, Кудымов вышел из дома; Жора стоял недалеко, метрах в ста; Кудымов махнул ему рукой, он знал, что Жора таксует. Они заехали за выпивкой, и затем Кудымов отправился на дальние дачи райцентра – маленький поселок – и вышел у шлагбаума. Но самым примечательным было другое: «А зачем такому два телефона, Миша-джан? У него какие дела, он бездельник». Про бездельника – это верно Жора подметил.

Поскольку полицейские ставили на прослушку только один телефон, резонно было предположить, что о существовании второго они просто не знали. Стало очевидно, что надо этот телефон забрать.

Помня о том, что в любом деле надо доверять профессионалам, я приехал к Илье с вопросом, где мне добыть карманника или хорошего автомобильного вора. Илья и глазом не повел и дал наводку на своего информатора.

У вора была кличка Тётка. В своем городе, то есть в нашем райцентре, Тётка уже не работал, потому что тут уже брали его не раз, да и знали многие едва ли не в лицо, поэтому Тётка гастролировал по «Золотому кольцу» или большим городам, а дома, как и положено после трудовой вахты, отдыхал и гулял. Сам Тётка отказался тащить телефоны, но за плату вызвал товарища, который провернет дело. Самого товарища он показывать отказался, разумеется; мы просто договорились, что они добудут нам телефоны Кудымова. Тем не менее товарища снял Жора, который как раз был на дежурстве, когда товарищ, высокий, дорого одетый, столкнулся с Кудымовым на заправке. Жора потом восхищался: «Из двух разных карманов украл, Миша, просто мастер!»

Чтобы вскрыть запароленные телефоны, пришлось ехать в областной центр, но то, что я там обнаружил, заставило меня верещать от восторга.

Только идиот в положении Кудымова будет делать селфи в постели с оплывшей прокуроршей.

Только идиот будет фотографировать прокуроршу голой.

Только идиотка