будешь подыхать, находясь в сознании. — Стрелу ты сама не вытащишь, — продолжает с весельем в голосе, вещать он. — На ней была наша слюна. Скоро заканчивается ее действие, и ты во всей красе почувствуешь прелесть боли. Не знаю, сколько ты будешь умирать, но думаю, это будет мучительно.

— Где… он? — хриплю я.

— Твой сосунок мертв, — он поднимает с победной улыбкой на губах и исчезает из поля зрения, а я продолжаю лежать, пытаясь осознать сказанное. Генри мертв? Они его убили?! Убили!!!

***

Агония ломает мое тело, скручивает спазмами все мышцы. Я срываюсь на крик и переворачиваюсь на спину, взвыв еще сильнее, когда ломается стрела, глубже проникая в тело.

Эти муки продолжаются уже долго. Я не знаю, сколько, но, кажется, этому нет ни конца, ни края. Слюна оборотня не могла принести такие последствия. Скорей всего помимо этого есть что — то еще, что я никак не могу понять. Хотя и времени, чтобы мыслить нет. Боль затихает всего лишь на несколько секунд, а потом снова и снова ломает мое тело.

В итоге я затихаю, уже не в силах что — либо сделать. Просто лежу, стиснув зубы. Горло саднит после крика, а привкус собственной крови на языке вызывает тошноту.

***

Я снова прихожу в себя в полной темноте. Боли нет, но появляется страх, потому что в такой черноте не видно ничего. И даже мое вампирское зрение не может мне помочь.

Осторожно, здоровой рукой я начинаю исследовать пространство вокруг себя, но ничего кроме гладкого камня не нахожу. Значит, я так и лежала все это время на одном месте. Камень? Где же я нахожусь?

— Рядом со мной, — звучит в моей голове до боли знакомый голос. Властитель! Нет! — Да, моя милая, это я.

И до меня доходит смысл его слов — меня бросили в пещеру, в которой размещен его саркофаг. Прекрасная новость. А дальше я вспоминаю слова оборотня, и чувствую, как боль пронзает мое сердце.

— Они не так глупы, — снова раздается шепот в моей голове. — Убивать принца им не выгодно. Ричард их тогда живьем сожрет.

— Заткнись, — рыкаю я вслух, а в моей голове на это раздается каркающий смех.

— Привыкай, Габи. Теперь у тебя есть только я.

— Чтоб ты сдох!

— Раньше надо было об этом думать, — произносит Первый, и я уверена, что если бы он мог, то в этот момент улыбался бы. — У тебя было достаточно времени связать себя с мальчишкой, а ты все тянула.

От ехидного тона Властителя во мне просыпается ярость. Чего он добивается? Думает, я освобожу его? Никогда! Да и не в моих силах это сделать. Тогда что? Ведь если я отсюда не выберусь, то, значит, я просто умру от голода. Пусть и через продолжительное время. Но это абсурдно! Ричард вытащит меня. Ведь так?

— Навряд ли, — хмыкает Властитель, а я от этого рычу. Замечательно, эта сволочь теперь и мысли мои читает!

— Что тебе нужно? Ведь я умру рядом с тобой!

— Заслужила, — холодно отвечает Первый. — Если уж мне суждено здесь сдохнуть, то я утащу и тебя за собой. Приятно, знаешь ли…

— И это говорит тот, для кого я якобы пара?

С ответом Властитель затягивает. Не знаю уж, сказать ему нечего или он специально мучит меня неизвестностью.

— Ты уже слегка почувствовала, всю прелесть моего заточения. Ты не понимаешь, что наличие пара — единственное, что становится важным, когда ты знаешь, что твои мучения будут продолжаться десятилетиями, — спокойно отвечает мне он.

— Мог бы меня отпустить, — таким же тоном отвечаю я ему, — и не мучиться.

— Я не сломался, моя милая. Ничто не заставит меня отпустить тебя. Ты думаешь, что твое наслаждение в объятьях принца было маленькой победой надо мной? Нет. Я специально позволил тебе насладиться этим, зная, что скоро ты лишишься всего.

— Я думала, для вампира его пара самое главное. Он должен беречь ее и делать счастливой, — я хмыкаю. — А оказывается, даже в этом ты остаешься чудовищем.

Властитель ничего не отвечает на мой выпад, а я точно не в настроении поддерживать беседу. Нужно действовать! И для начала неплохо было бы избавиться от стрелы. Будет больно, но я потерплю.

Осторожно заведя руку за спину, я нащупываю древко и глубоко вдыхаю, а на выдохе, вскрикнув, резко дергаю.

«Заживет», — откидывая стрелу, думаю я и чувствую, как слабею.

Прихожу в себя все в той же темноте. Не знаю та же эта ночь или нет.

— Та же, — информирует меня Первый, но я игнорирую его. — А я не ошибся в тебе — ты сильней, чем кажешься… и живучей.

На эти слова я могу лишь хмыкнуть. Раз так, то, значит, я и сейчас выживу.

«А вот ты сдохнешь!» — мысленно злорадствую я.

В ответ не раздается ни слова, и я рада этому. Сейчас мне необходимо сосредоточиться на более важных вещах. Например, как выбраться отсюда.

Насколько мне известно, вдох в пещеру был завален камнями, а значит, днем я никак не смогу выбраться отсюда. Ведь вампирские способности действуют лишь в ночное время суток. Сейчас я ослаблена и совершенно не знаю, где находится тот самый выход. Вывод — мне необходимо дождаться дня и исследовать пещеру, чтобы ночью начать действовать.

Мои размышления прерывает ехидное замечание Властителя.

— Ну — ну, — хмыкает он и больше не произносит ни слова.

Плевать! Я выберусь!

Но стоит солнечному свету начать пробиваться в пещеру, как я понимаю, почему Первый так говорил.

Боль выжигает меня изнутри. Я чувствую, как кровь закипает в венах, чувствую, как плавится кожа, и запах жареного мяса разносится по пещере. Я царапаю себя руками, пытаясь избавиться от этих ощущений. Иногда становится не так больно, и я хватаюсь за мысль, что все это происходит не со мной, что я попросту через связь с Властителем чувствую его муки, но как только солнце выходит из — за тучи, то здравый смысл покидает мою голову.

Под конец первого дня я могу лишь лежать, не шевелясь, ощущая, как солоноватая кровь сочится из ран, которые я нанесла самой себе. Ночью организм тратит силы на то, чтобы восстановится. А потом снова день и снова агония боли; ночь, и снова организм высасывает из меня остатки сил и разума.

Если даже я прихожу в себя, то не понимаю этого. Чернота забытья неотличима от черноты пещеры. Поэтому, когда я слышу голоса, то равнодушно отношусь к этому. Наверное, Властитель в очередной раз пытается донести до меня что —