брусок, служивший засовом, затрещал, но выдержал. Не успей Гензель его задвинуть, и дверь распахнулась бы настежь. Случись так, кого бы они увидели на пороге?

– Он нас нашел! Это отец! – пискнула Гретель, схватила левый ботинок и попыталась натянуть его на ногу. Пальцы не слушались, и он с грохотом упал на деревянный пол.

– Не может быть, – замотал головой Гензель. – Откуда ему знать про это место?!

– Не забывай, он же демон! – ответила Гретель, кое-как справляясь с левым ботинком и принимаясь за правый. – Тут есть какое-нибудь оружие?

– Хочешь оттяпать папе еще пару пальцев? – спросил Гензель. – Есть несколько ножей, здесь, на верстаке. Еще стамески, ножовка…

Он метнулся к столу и среди игрушек отыскал пару ножей. Тот, что длиннее, протянул сестре, а короткий оставил себе. Дверь снова дернули. К счастью, работая над домиком для сына, Ган-старший не пожалел гвоздей и крепких досок.

«Здесь же не только дверь есть», – неожиданно сообразила Гретель и, не говоря ни слова, показала Гензелю на окно.

– Он туда не доберется, там не на чем стоять, – прошептал Гензель. – Но зато мы можем посмотреть, кто к нам ломится.

– Ты что, с ума сошел?! – Гретель схватила брата за локоть. – А если он только и ждет, чтобы мы подошли ближе?!

– Не бойся, – сказал Гензель, освобождая руку. – Я же тебе говорю – там поблизости нет ни одной ветки. Не зависнет же он в воздухе!

– Еще как зависнет! Он же демон!

– Если он такой всемогущий, то чего тогда в дверь ломится? – резонно заметил Гензель.

Гретель вспомнила, как от воплей Козлоногого рухнула крыша часовни, но не стала говорить об этом вслух.

Перехватив нож поудобнее, Гензель на цыпочках подошел к окну. Вполголоса чертыхнувшись, Гретель последовала за братом. В лесу царила кромешная тьма, а керосиновая лампа превращала стекло в тусклое зеркало. Девочка видела собственное размытое отражение, и ничего больше.

– Надо открыть окно и выглянуть наружу, – сказал Гензель.

– И думать забудь! – Гретель снова схватила брата за руку.

– Ладно, ладно, не буду… – Он не стал трогать оловянную задвижку, зато приблизил лицо вплотную к стеклу, почти расплющив об него нос. – Темно, ничего не видно… А если так?

Гензель приложил руки к стеклу, справа и слева от собственного лица.

– Ну что там? – спросила Гретель спустя несколько секунд.

– Да ничего интересного, только ветки и листья. Посмотри сама.

Девочка помедлила несколько секунд, но все-таки присоединилась к брату. Гензель был прав – за окном колыхались темные ветви, а между ними лился неверный лунный свет.

– Ты кого-нибудь видишь?.. – прошептала Гретель, и от ее дыхания окно запотело.

– Кажется…

– ААААА!!!

Дети разом отпрыгнули в сторону. Прямо перед окном словно из ниоткуда возник белый череп. В его глазницах пылали угольки, и от их мерцания в комнате стало заметно светлее.

Сердце Гретель колотилось о ребра, как, наверное, колотились о прутья певчие птицы, пойманные отцом Иуды. Но, несмотря на ужас, она почти сразу поняла, что это вовсе не череп. Слишком белый, слишком гладкий, да и глазницы не вытянутые, как у настоящего человеческого черепа, а идеально круглые. Это была репа с вырезанными глазами. Обычный фонарь-оберег из числа тех, что ставили на свои пороги хозяева в канун Праздника Урожая.

– Что за ерунда? Нас разыгрывают?! – воскликнул Гензель, тоже сообразив, что видит за окном вырезанную репу. – Иуда? Вольф? Карл? Ну все, повеселились, и хватит!

– Это не розыгрыш… – проговорила Гретель, пятясь от окна. – Я видела его вместе с отцом. Это репоголовый Джек!

– С отцом?.. – уточнил Гензель, вслед за сестрой отступая от окна. – В каком это смысле?

– В канун Праздника Урожая. Они гуляли среди ряженых, Козлоногий и старина Джек. Правда, тогда я не знала, что один из них – наш папа.

– Выходит, они… типа приятели?

– Думаю, так.

Тем временем голова-фонарь взлетела вверх, словно до этого момента демон сидел на корточках, а потом резко выпрямился. В окне стала четко видна его фигура. Репа крепилась на шее скелета, облаченного в истлевший костюм. Сквозь прорехи проглядывали ребра. Теперь у Гретель не оставалось никаких сомнений в том, что это старина Джек из детской песенки. Он протянул костлявую руку к стеклу и постучал в него побелевшими костяшками.

– Серьезно?.. Он стучится?.. – удивился Гензель.

– Знаешь, я слышала, что некоторые демоны не могут проникнуть в дом, если их не пригласить… Может, и здесь то же самое?

Джек стукнул еще разок, еще… затем сильнее. И еще сильнее… Дзинь!.. Стекло дало небольшую трещинку.

– Он сейчас разобьет окно! – закричала Гретель.

– Погоди… Погоди! Это же старина Джек! Помнишь легенду? Он не может смотреть на себя в зеркало! Тут где-то было…

Гензель метнулся в угол, где возвышалась шаткая пирамида из птичьих клеток.

– У вас, мальчишек, есть зеркало? – удивилась Гретель. – Да ладно!

– Не у нас… – Гензель запустил руку в одну клетку, в другую и продемонстрировал сестре пару запыленных и облепленных птичьим пометом зеркал. – У птичек!

Уверенным шагом мальчик подошел к залитому зловещим светом окну. Джек-скелет снова постучался, и трещина, хрустнув, дала несколько ответвлений.

– Как тебе это? – Гензель приложил оба зеркальца к стеклу.

Костлявая рука, занесенная для нового удара, замерла. А потом свет погас, словно кто-то с обратной стороны задернул плотную черную штору.

– Тащи сюда веревку!

Гретель бросилась к полке. Опрокинув коробочку с гвоздями и глиняную чашку – гвозди и осколки усеяли пол под ее ногами, она вытащила моток бечевки.

– Вот, нашла!

– Ага! Ты придерживай зеркала, а я их закреплю!

Буквально через минуту два круглых зеркальца, в которые прежде смотрелись птички, висели на оконной раме, отражающей поверхностью наружу.

– Такой страшный демон – и вдруг испугался закаканных птицами зеркал? – произнесла Гретель. – Странно!

– И ничего не странно, – отозвался Гензель. – Ты смеялась над моими страшилками, а смотри, как они пригодились!

– И что там говорится, в твоей страшилке?

– По легенде, репоголовый Джек не может смотреть на себя в зеркало. Угольки, которые у него вместо глаз, дал ему сам дьявол. Если Джек увидит их отражение, то сразу сгорит. Ну или, по другой версии, хозяин преисподней в тот же миг явится за Джеком и утащит его в ад…

– Я о таком даже не слышала, – призналась Гретель. – А какие легенды о старине Джеке ты еще помнишь?

– Надо подумать…

Гензель возбужденно прошел из одного угла комнаты в другой и обратно.

– Я знаю, что он гуляет только ночью, так что нам надо продержаться до рассвета. А еще… он всегда находит испуганных детей, как бы хорошо те ни спрятались! На это у него нюх!

– Ну