– Нет… Нет… Нет… Не может быть…

Мозг отказывается работать, желудок сжимается, и я снова бегу в ванную.

Десять минут спустя лежу на полу, упершись ногами в унитаз. Перед глазами все плывет. Я только что поняла, что месячных нет дольше обычного.

Мне не хватает воздуха.

Задыхаюсь.

С секунды на секунду у меня случится инфаркт.

Голова перестает кружиться. Я опускаю ноги на пол и поднимаюсь. Смотрю в зеркало и жалобно скулю:

– Пожалуйста… пожалуйста… Я не могу быть беременной.

Шея начинает чесаться.

Боже мой, она вся покрыта пятнами!

Чешусь, чешусь, чешусь. Нужно прекратить это, иначе раздеру кожу до крови. А, наплевать. Снова чешусь!

Опять иду в постель. Сажусь на кровать и открываю ящик. Достаю пластинку с таблетками и в ужасе понимаю, что прошло уже несколько дней с тех пор, когда я пила их в последний раз. Однако, еще немного поразмыслив, вспоминаю, что во время прошлой менструации кровь еле мазалась. Я тогда удивилась, но все равно продолжала пить таблетки.

О боже… О боже!

Матерюсь и от отчаяния топаю ногами. В последнее время я была так занята, что даже не заметила, что произошло.

Открываю инструкцию к таблеткам и читаю, что вероятность ошибки равна 0,001 %.

Неужели я такая невезучая, что попала именно в эти 0,001 %?

Вдруг я кое-что вспоминаю. В ту ночь в больнице, после мотоаварии, я не приняла таблетку. Видимо, тогда и случился мой процент вероятности.

Голова кружится…

Я так устала…

Нужно покурить…

Падаю в кровать и закрываю глаза. Чувствую запах Эрика и с наслаждением его вдыхаю. Справившись с приступом страха, одеваюсь и решаю пойти в аптеку. Срочно! Спускаюсь вниз, где меня с улыбкой встречает Симона:

– Джудит, не ешь холодные пончики. Подожди, я скоро накрою на стол. Кстати, через пятнадцать минут начинается «Безумная Эсмеральда». Я отнесу эти рубашки сеньора в вашу комнату, и мы вместе посмотрим на кухне, договорились?

Киваю и прохожу мимо нее. Она спрашивает:

– Джудит, у тебя что-то не так?

Поворачиваюсь к ней и отвечаю:

– Нет, а что?

Она пристально смотрит на меня и настаивает:

– Ты немного бледная.

Ай, мамочки, если бы она только знала!

Но я отвечаю:

– Я читала до четырех часов утра. Очень скучаю по Эрику.

Симона улыбается и, поднимаясь по лестнице, говорит:

– Джудит, не расстраивайся. Сеньор вернется самое позднее послезавтра.

Когда она уходит, я иду на кухню. Там на столе вижу пончики.

Ну нет. Я докажу, что меня не тошнит от них. Поглощаю вкусняшки, и мой желудок молчит. Улыбаюсь. Это меня успокаивает. Но я нервничаю, поэтому уплетаю семь пончиков подряд. Тут мой желудок восстает, и мне приходится на всех парах лететь из кухни. По пути пересекаюсь с Симоной. Зайдя в туалет, чувствую, что она стоит позади меня. Тогда, не стесняясь, женщина делает то, что делала моя мама, когда я была маленькой. Она придерживает меня за лоб, пока из меня все выходит. Абсолютно все.

Как же меня тошнит!

Кажется, я немного успокоилась. Вся в холодном поту, иду с Симоной за руку на кухню. Сажусь, она смотрит на меня и говорит:

– Ты бледная… Очень бледная.

Молчу. Не могу говорить.

Мне не хочется рассказывать о том, что со мной. Вдруг Симона останавливает взгляд на тарелке с пончиками и возмущается:

– Да как же тебя не будет рвать, когда ты съела столько пончиков?

Я киваю. Она права.

Не желая объяснять, отвечаю:

– Я так сильно хотела есть, что проглотила их одним махом. Думаю, мой желудок рассердился.

Симона готовит мне настой из трав и просит его выпить, чтобы желудок успокоился.

Какая мерзость!

Никогда не любила эти настои.

Но Симона настаивает, чтобы я все же его выпила, и я слушаюсь. Мне нужно это сделать, иначе она позвонит Эрику. Десятью минутами позже я уже чувствую себя человеком.

Я – снова я, и на мое лицо возвращаются краски. Чтобы не развивать тему, включаю телевизор. Как раз начинается «Безумная Эсмеральда». Ничего не понимаю. Мои мысли где-то не здесь. Однако Симона, далекая от моих переживаний, говорит, когда заканчивается очередная серия:

– Бедная Эсмеральда. Она всю жизнь страдает, а теперь ее любимый не узнает ее и влюбляется в медсестру из больницы. Какая жалость… Какая жалость…

Она уходит, и я остаюсь на кухне одна. Мне нужно поехать в аптеку. Тут же встаю, нахожу Симону и говорю, что пока не буду обедать. Мне надо выйти. Нужно пройтись и подышать свежим воздухом, иначе со мной случится удар. Надеваю красную куртку, иду в гараж и сажусь в «Мицубиси». Меня снова окутывает запах Эрика, и я шепчу:

– Если я беременна, то убью тебя, сеньор Циммерман.

Еду куда глаза глядят. Тем временем в машине звучит музыка, но я даже не могу подпевать.

Не верится, что со мной могло такое случиться. Я же реальная катастрофа – как я могу иметь детей?

Паркую машину неподалеку от района Богенхаузен и решаю прогуляться по Английскому парку. На улице холодно. В ноябре в Мюнхене начинается собачий холод. Я бреду, размышляю. Мимо проезжает велосипед с пивом – популярный в городе аттракцион. Парочка, которая едет на нем, весело попивает хмельной напиток, крутя педали. При мысли о пиве у меня сжимается желудок. Какая гадость!

Продолжаю гулять и встречаю кучу мамочек с детьми. О, я так подавлена!

Не знаю, сколько я уже брожу так. Внезапно понимаю, что промерзла до костей. Моя куртка недостаточно теплая, и если я и дальше буду гулять, то заработаю воспаление легких. Выхожу из Английского сада и замечаю киоск. Иду прямо к нему, покупаю пачку сигарет и зажигалку. Прикуриваю, втягиваю дым и упиваюсь им.

Я не могу быть беременной. Это, скорее всего, ошибка.

Бреду дальше и вижу аптеку.

Смотрю на нее издалека. Докурив сигарету, захожу и становлюсь в очередь. Когда подходит моя, произношу:

– Мне нужен тест на беременность.

– Цифровой или обычный?

Аптекарша выжидающе смотрит на меня, но я в этом ничего не понимаю, поэтому отвечаю:

– Мне все равно.

Она открывает ящик, достает несколько разноцветных продолговатых коробочек и говорит:

– Каждый из них можно использовать в любое время суток. Это – цифровой, это – ультрачувствительный…

Еще пару минут женщина говорит, говорит и говорит, а мне хочется лишь одного – чтобы она заткнулась и дала мне этот чертов тест на беременность.