сам голюдь был не в курсе и видно, что для него это тоже оказалось сюрпризом.

— Вы Гург Альгус? — спросил один из старейшин. Сморщенная кожа его рук удерживала на себе несколько круглых браслетов, как у африканских племён.

— Да, в чём дело?

— Вам дадут слово. Пока просто отвечайте, — сказал ему другой старейшина с сильно потрескавшимися губами.

— Совет вызвал вас, чтобы сообщить важное решение, — начал первый голюдь. — Мы признаём ваши заслуги перед мессаллой. Помощь, оказанная обездоленным, была очень кстати.

У Марка закрались плохие предчувствия. Обычно пилюлю подслащают вначале.

— Да, вы провели хорошую работу по оздоровлению некоторых секторов, — вставил третий старейшина. Двое пока ещё не говоривших утвердительно закивали.

— Поэтому мы не будем вам предъявлять обвинения в убийстве Нанны Фолц и выносим решение отлучить вас и всю вашу семью от появления в нашем районе...

— Чего??! — Марк стоял в шоке, не в силах понять, о чём вообще речь.

— ... Любой контакт голюдей с вами или членами семьи Кнорр-Анарика будет расцениваться, как нарушение соглашения и тогда мы открыто выдвинем обвинение в убийстве властям Ваабиса.

— Кто такая эта ваша Фолц, как её там?

Из толпы выкрикнул мужчина с хвостиком.

— Ты даже не знаешь имени женщины, что зарезал? Ты малолетний мясник! Может, тебя и спасут твои связи, но берегись мессаллы, выродок!

До Марка, кажется, стало доходить, что Нанна Фолц эта та неудачно прооперированная им женщина. Прошло столько времени, а обвинения выдвинули только сейчас? Тут что-то нечисто.

— Попрошу не перебивать старейшин. Успокойтесь, — пригрозил говорившему четвёртый член совета с огромными седыми бровями.

— Тишина!

Гомон сошёл на нет.

— Вы услышали решение совета? — пятый голюдь с широко расставленными глазами обратился к нему.

— Да, но я пытался спасти жизнь той женщины, а не убить, — пытался возражать Марк. — Со мной были свидетели, что могут это подтвердить: моя сестра, брат, два голюдя и целитель, что приехал позже.

— Ваша семья не может выступать свидетелями.

— Даже так. Остаются ещё три человека... то есть человек и два голюдя, — под небольшой шумок поправил себя Марк.

Приказали привести целителя и через пять минут, тот подошёл к ним в центр лужайки. Что за чёрт? Он что всё время тут был? Представившись, эскулап продолжил.

— В ночь на двадцать шестое корвеля я приехал к месту происшествия, увидел зарезанную Нанну Фолц и рядом лежащий нож, — целитель покопался во внутреннем кармане и достал скальпель. — Вот этим орудием Гург Альгус и зарезал больную.

— Скажите, если бы он этого не сделал, то у Нанны Фолц были шансы на выздоровление? Ведь обвиняемый утверждает, что спасал женщину.

— Я абсолютно в этом уверен, уважаемый совет, — целитель повернулся к нему и указал скальпелем. — Это было безответственное решение. Молодой человек заигрался в спасителя и подумал, что распоряжаться чужими жизнями — его удел. При этом он нигде не обучался целительскому мастерству. Наша гильдия отрицает с ним какую-либо связь.

У Марка было огромное желание активировать кристалл, висящий на поясе, и прополоскать этому лжецу рот водным потоком.

— Кроме того, нам сообщали, что он раздаёт вредоносные травы, якобы исцеляющие от мелких болезней. Пока это шарлатанство не уносило жизней, мы закрывали глаза, но сейчас случай серьёзный и я удивлён, что приговор такой мягкий.

— Спасибо, приведите следующих свидетелей.

Проходя мимо Марка, этот напыщенный урод помахал ему мединструментом и улыбнулся, говоря одними губами: «Спасибо». Ничего. Молись не оказаться с этим ножичком в печени. Затем вызвали двух голюдей из эскорта Марка и те тоже подтвердили его виновность. Марк в это время смотрел на Бруно. Тот отрицательно покачал головой. Значит, всех подкупили. Неплохо.

— Как видите, все свидетели против вас. Есть что-нибудь сказать?

— Да. Я не виновен, а весь этот суд профанация.

— Полегче, прошу полегче, — толпа загудела. — Вы и так в незавидном положении. Приговор вам ясен?

— Более чем, — сквозь зубы сказал Марк, нужно успокоиться и не злить этих падальщиков. Ещё и суд из себя изображают. Кучка подкупленных клоунов.

Его вывели из «бублика».

— Прости, это моя вина, — начал было Бруно.

— Ничего, я понимаю. Очевидно, сумма, предложенная твоим ребятам, была слишком большой, чтобы отказываться.

— Больше такого не повторится.

— Да и тебе запрещено с этого дня со мной контактировать, слышал же?

— Я уже подумал над этим. Есть одно надёжное место — небольшой трактир моего друга из людей. Мы сможем общаться через него почтой, — Бруно назвал адрес и условный сигнал по которому хозяин поймёт, что Марк свой человек. — Будешь заказывать у него еду с собой, там же будет лежать корреспонденция, а свои письма передавай через его сына-мальчишку.

— Хорошо, — опять эти сраные шпионские игры.

— Ну, до скорого, — они пожали напоследок руки, — и не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Всем уже давно не нравится, как управляют мессаллой. У тебя много союзников, Гург. Ведь ты неравнодушен к моему народу.

Эти слова немного помогли. Марк поблагодарил друга и направил лошадь в ремесленный квартал.

«Мы ещё поборемся. Война не проиграна.»

* * *

Сказать легче, чем сделать. В следующую неделю все их предприятия встали. Из-за этнических предпочтений у них работали сплошь одни голюди — это была сильная сторона их торговой империи и в тоже время слабая, как оказалось. Ведь верность всех этих хороших ребят перекрыло решение горстки власть имущих коррупционеров.

Когда Марк пересекался в купеческом районе с членами вражеской фракции, то ловил едва скрываемые ликующие улыбочки. Убытки, что он терпел, были колоссальными. Беф в спешке набирал и обучал людей на все места. Однако то тут, то там вспыхивали демонстрации недовольства. Подкупленные рабочие устраивали стачки, хоть они и вовремя платили им жалованье и предоставляли хорошие условия труда.

Черимэ закрыл им кредит, боясь, что Марк с Бефальтом не расплатятся. Однако Отто Зоноф заверил их, что будет помогать до конца. Правда, повысил немного процент за ссуды. Спасибо на том, что и вовсе не отказался от них. Семейству Зоноф корона выделила некоторое количество свободных земель, как представителю низшего дворянства. Процедура заняла много времени, и сейчас он планировал засеять поля ещё большим количеством пшеницы.

В общем, весь пятьдесят седьмой год пролетел в постоянной борьбе за существование. Марк не успевал ничего. Пришлось