В суматохе на нас с Германом не обращали внимания. Только когда мы подобрались к черному выходу, пришлось вырубить нескольких охранников.

На свежем воздухе кружился в медленном танце снег. Тишина и мирная белизна оглушили меня на несколько мгновений. Герман спешил, я едва поспевала за ним, с трудом заставляя себя не оборачиваться.

Бас ведь не убьет Мартина? А зачем тогда он пошел его искать?

За поворотом притаились два джипа, и в тот, что собирался уезжать, хотели запаковать меня. Ну нет. Я буду ждать, пока Бас не выйдет. Как бы опасно это ни было.

— Снимай куртку, — сказала Афина и сама сняла свою кожанку, обнажая кобуру. Я пару раз хлопнула ресницами, приходя в себя, ибо она расстегнула ремни и протянула кобуру мне. — Тебе больше пригодится, раз такая смелая.

— Но это не пистолет… — пробормотала я, осматривая оружие.

— Стреляет снотворным. Это куда лучше действует против ресемиторов, если не умеешь толком целиться.

Странно было цеплять на себя ту кобуру, которая испугала меня когда-то в кафе. Афина в двух словах объяснила, как пользоваться оружием, и уехала с другими членами команды. Ждать Баса остались Герман и я.

Он нервно посматривал на часы и на выход из подземного города. Оттуда спасались многие жители Лагеря, но Баса среди них не было. Через минут десять поток людей вовсе иссяк. Все вышли или проход завалило?

Герман кинул назад ко мне недовольный взгляд и махнул рукой.

— Пойдем.

Едва мы выбрались из машины, ощутили, как под ногами дрожит земля. Где-то ухало, будто падал метеоритный дождь, не меньше. Что, если подземный город начал обваливаться?

— Бас разве выживет, если на него грохнется пару этажей Лагеря? — не сдержала я волнение внутри.

Герман оторвался от пристального созерцания окружающей местности и сфокусировал свой мрачный взгляд на мне.

— Это не Лагерь, он так просто не рухнет. Это сверху. Держись рядом.

Перебежками между спящими деревьями, пригибаясь к сугробам, не попадаясь никому на глаза, мы двигались туда, откуда доносились звуки. Земля вздрагивала все мощнее, с елей ссыпались снежные залежи. Металось заполошно в груди мое сердце — если Герман оставил машину, значит ли это, что Бас туда не вернется?

На краю подлеска мы остановились. Дальше стояло слишком много людей, чтобы пройти незаметно. Они вели бурные обсуждения, не поворачиваясь друг к другу — все их внимание сосредоточилось на широком поле, укрытом плотным одеялом снега. Там находился эпицентр толчков, там взметались и разлетались во все стороны белые и алые хлопья, будто перья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Там сцепились два урагана.

— Диана, стой! — крикнул Герман, когда я невольно пошла вперед.

Никто не задерживал меня, никто особо не знал, что я помогла Басу освободиться и что меня нужно, наверно, заковать в наручники. Я не глядя погружала ноги в снег, почти не моргала, не желая пропустить ни мгновения.

Пульс, казалось, вот-вот остановится. Кровь уже застыла в жилах. Я почти не дышала. Кожа онемела, не чувствуя мороза.

Бас с Мартином двигались так быстро, что неясно, где кто. Оба высокие брюнеты. Оба чудовищно сильны. Подойти к ним ближе, чем на сто метров, страшно. Их носило по снежному полю в убийственном танце. И я совершенно не хотела увидеть его финал. Как их остановить?

— Они собрались решить, кто сильнее… — пробормотал ломкий знакомый голос. Я повернула голову вправо — в пяти шагах стояла Снежана, сжавшись, обняв себя за плечи и даже не вытирая слезы, которые катились по щекам. — Они дерутся насмерть.

Меня едва не подкосило. В ушах зашумело, я кинула взгляд на поле, но оно расплывалось белыми и алыми пятнами. Заорать: “Бас, прекрати!”… и что? Отвлечь на миллисекунду, чтобы дать противнику фору?

Афина должна была ночью прийти к Басу в сон и поговорить с ним, пока Ник шалил с камерами. Бас должен был посмотреть будущее и изменить его. Но Мартин явно сделал то же самое. Что в таких случаях произойдет?

Снежана плакала, она знала намного больше меня. Значит ли это, что произойти может все что угодно?

Где-то застрекотали лопасти вертолетов. Я бы не обратила на них внимания, если бы за спиной не раздалось испуганное:

— Это вертушки Апексориума! Бежим!

Я подняла голову к небу: над лесом неслись в нашу сторону с десяток вертолетов. Черные, как мухи. Военные? Общая паника стремительно заразила суматохой. Все ресемиторы, что наблюдали за сражением, кинулись к лесу.

— Что они здесь делают?! — обомлела Снежана. Она, как и я, не сдвинулась с места.

— Где-то просочилось, что Бас тут?

— Быть не могло…

Герман бросил свое укрытие и подлетел к нам. Заместительница отступила, ее лицо вытянулось, когда я не испугалась, а потребовала:

— Скажи, как их остановить?!

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: я с ним на одной стороне.

— Ты вчера вечером нас отвлекала, что ли… — нахмурилась Снежана, сверкнув мощными огнями в глазах.

Миг — и вспыхнет ссора. Но с неба на землю обрушился град пуль, мгновенно гася любые перепалки в зародыше. Бас и Мартин, похоже, ничего не заметили, увлеченные друг другом. Герман ухватил меня за локоть и дернул в сторону леса, Снежана бросилась следом и у подлеска даже нас обогнала.

Бедро вдруг пронзило раскаленной кочергой. Я захлебнулась криком, споткнулась и зарылась носом в сугроб. Жгучие искры разлетелись во все стороны по телу, из глаз брызнули слезы. Хватка Германа ослабла на локте. Он не помогал подняться.

Боль дико пульсировала в ноге, штанина быстро промокала. Из меня, похоже, хлестала кровь. Дар впрыснул в вены чистую энергию, и она постепенно гасила боль, но я еще не могла двигаться. Шок сковал тело ледяными цепями.

Меня кто-то схватил за шиворот и с нечеловеческой скоростью протащил по снегу, швырнул к ближайшему широкому стволу ели. Я вцепилась в кору, подтянулась и еле выровнялась, оперевшись спиной о дерево.

Снежана притащила за собой Германа и упала рядом со мной. Огни в ее глазах потухали, краснота сходила с лица. Она дышала так, будто пробежала километровый кросс за минуту.