— Здорово получается! Тогда иди вперед — я за тобой! А то ненароком грохнусь и поломаю чего.

Инструмент у меня сохранился ещё с прошлого раза. Работа была недолгой. Сбоку из оконной рамы соорудили форточку с задвижкой. Плотно закрыли стены оргалитом, крышу покрыли толем. В шалаше стало темно и уютно. Мы с Фёдором вполне размещались внутри и даже могли там перемещаться на карачках.

— Надо передохнуть! — Фёдор достал из кармана брюк металлический портсигар. Щелкнул кнопкой и протянул мне, — Угощайся.

Я увидел множество окурков. Длинные и короткие, они торчали из-под белой резинки, чуть скукожившись. Беспомощно топорщили свои черные задавленные рыльца.

Отрицательно покрутил головой.

Фёдор вынул один окурок и, оторвав фильтр, сунул себе в рот. Из кармана рубашки достал несколько спичек. Чиркнул одной о подошву гигантского ботинка и прикурил. Сделав пару затяжек, протянул мне. Я тоже курнул, но тут же закашлялся — дым попал в легкие. Фёдор засмеялся обнажив крупные жёлтые зубы.

— Не дрейфь! В следующий раз получится! Главное, слишком много не вдыхай. Потихоньку.

Но я вернул окурок и курить больше не пытался.

Закончив дымить, Фёдор вылез и бросил оставшийся чмырёк в ручей. Развалился на песке:

— Тебе здесь не скучно одному?

— Есть немного, — отозвался я.

— Тогда пошли, что покажу! — предложил он поднимаясь. — Я здесь одну интересную вещь приметил. Если никого не будет, повеселимся!

Мы вернулись на строительную площадку. Фёдор провел меня к складу баллонов. Они стояли по группам. Белые отдельно от синих. Рядом находился металлический ящик, замок снят. Фёдор посмотрел по сторонам и предложил мне поискать какую-нибудь коробку или мешок. Я нашёл только старую газету и он, свернув ее в кулек, положил внутрь немного содержимого из ящика. Пористые рассыпающиеся куски светло серого цвета с отвратительным запахом.

— Карбид! — пояснил он таинственно.

Видя, что мне это ничего не говорит, снова улыбнулся и задорно подмигнул. По дороге к шалашу, подобрал стеклянную бутылку и стянул у рабочих оставленную без присмотра изоленту.

В шалаше, сидя на коленях, выстругал моим ножом пробку. Налил в бутылку воду из ручья и затолкал немного принесенного вещества. Через прозрачное стекло было видно, как смесь внутри вспенилась и забурлила. Он заткнул бутылку. Несколько раз взболтнул. Приоткрыв дверь, выбросил её наружу.

— Ложись! — плюхнулся на живот, потянув меня за собой.

Я лег, слегка приподняв голову, глядел что будет.

Неожиданно из горлышка вырвалось громкое шипение. Затем струйка дыма. С шумом вылетела пробка и упала в метрах трех. За ней выплеснулся фонтан мутной жидкости.

— Не получилось, — констатировал Фёдор. — Так и знал — пробка слабая!

Прежде чем кидать снова, он несколько раз обернул изолентой пробку, крепя её к горлышку.

На этот раз бутылка лежала дольше. Но вскоре все повторилось, и пробка улетела в кусты.

Фёдор был недоволен. Он вырезал из дерева затычку покрупнее. Вылил отработанные остатки и налил чистой воды. Залез в шалаш. Сел рядом со мной, скрестив и подобрав под себя ноги. Затолкал внутрь бутылки гораздо больше карбида, чем в прошлый раз, заткнув, стал наматывать изоленту слой за слоем.

— Как только шипение прекратится, так бросим, — сказал он. — Тогда уж точно не вырвет!

Я смотрел, как ловко справляется Фёдор. Его сильные руки, словно механические рычаги, накручивали изоленту. Раз за разом накладывали витки, перекрывая прорывающийся газ. Это завораживало. Неожиданно я понял, что шипение прекратилось.

— Пора! — крикнул я.

— Ещё чуть-чуть, — отозвался Фёдор.

Неведомое предчувствие заставило меня отвернуться и, согнувшись, броситься в угол шалаша. Раздался сильный хлопок и звон разбивающегося стекла. Почувствовал, как что-то не больно резануло меня по ягодице. Похоже на укол. Обернулся и тут же забыл про себя. Увидел, замершего в позе Будды, Фёдора. Спина ровная, голова вжата, смотрит перед собой. Согнутые в локтях руки, воздетые на уровне груди — в крови. Она стекала по пальцам, капала с ладоней на колени, скрывалась под манжетами черной рубашки. В одном кулаке зажат моток изоленты с оборванным хвостиком. В другом — горлышко от бутылки с зазубренными острыми краями.

Я толкнул Фёдора в плечо. Он посмотрел на меня безумными голубыми глазами. Правая бровь рассечена — вывернулась наружу, сочилась алым блеском стекающим вниз. Осознание приходило медленно, наконец, взгляд стал осмысленным.

— Ты жив? — спросил он.

Я кивнул.

Фёдор посмотрел на свои руки, стал медленно подниматься. Тыльной стороной ладони распахнул вход, направился к ручью. Я шёл за ним. Присев на берегу, он опустил руки в воду. Было видно, как из многочисленных порезов выходят алые струйки, вода мутнеет, окрашивается алым. Появилась стайка гольянов. Стала резвиться в кровавом потоке, пропускать через свои маленькие жабры. Я так и думал, что они — плотоядные! Приятель периодически поднимал руки и вытаскивал из ран небольшие осколки стекла, бросал их в сторону.

— Есть чем вытереться? — спросил он.

Я, по привычке, рванулся к шалашу, но остановился на полдороге. Сообразил, что там ничего нет. Услышал внезапный смех Фёдора и обернулся.

Тот упал на песок. Хохотал, держась за живот. Прижимал правую окровавленную руку к рубашке. Пальцем другой тыкал в мою сторону.

Я подумал, что он сошёл с ума и становится опасен. Прикинул, куда лучше скрыться, чтобы бежать домой.

— Посмотри на свою задницу! — гоготал он.

Я привстал, прогнулся как мог, чтобы осмотреть себя сзади. Через сквозное отверстие в штанах и трусах виднелась белая ягодица, отмеченная росчерком судьбы — большой кровавой галочкой. Вырезанный кусок материи размером с ладошку свисал вниз фрамугой для проветривания.

— Попадет? — с сочувствием поинтересовался Фёдор, прикладывая порезанные ладони тыльной стороной к брюкам. Нейлоновая рубашка плохо пропитывалась.

— Наверно, — ответил я огорченно.

— Главное, что целы, — старался взбодрить меня он, — могло быть хуже!

Дома я сказал, что нечаянно скатился с обрыва. Наказания не было. Но когда с работы пришёл отец, все шишки полетели в него. Мать кричала, что я стал беспризорником, никто мной не занимается. Что могу свалиться где-нибудь со скалы и никто меня не найдет.

В оправдание я рассказал, что только что встретил приехавшего взрослого мальчика — восьмиклассника. И теперь мы будем гулять с ним вместе.

— Вот и хорошо! — обрадовалась мама, слегка успокоилась. — Теперь будет кому за тобой присмотреть, чтобы мы не волновались! Надо пригласить его в гости для знакомства.

Отец тоже сделал выводы. Выпросил у начальства грузовик и организовал выезд нескольких семей на рыбалку.