– Здравствуйте, – произнесла Адель и достала пачку писем, – я ищу Жака Леруа, он живет здесь?

Парень кивнул и открыл дверь шире:

– Проходите, я сейчас его позову. Пап!

Он ушел, а Адель перевела взгляд на Марко, он подмигнул ей, давая понять, что будет ждать ее на улице. Она кивнула в ответ и зашла в дом, где ее встретила уютная светлая обстановка, вся мебель в приглушенных неярких тонах, нет кричащего оформления, она даже не видела роскоши – интерьер был прост, но создан со вкусом. Это обычный небогатый домик в деревне Прованса, но здесь явно живут в гармонии с собой, все лежит на своих местах. Адель засмотрелась на шторы в гостиной, оценивая мебель и даже запахи.

– Прошу прощения, вы ко мне? – произнес мужской голос сзади, и Адель обернулась, встречаясь с человеком, которого видела последний раз двадцать лет назад.

Мужчина тоже рассматривал ее с интересом, даже слегка прищурил глаза и нахмурил брови. Как же он постарел! Адель смутно помнила его лицо, но после смерти матери нашла в той же шкатулке, где лежали письма, его фотографию. Люди, изображенные на снимке, были молодыми и влюбленными. Наверняка им казалось, что любовь продлится вечно.

– Я вас знаю? – спросил он, пожав плечами. Нет, он не помнил ее, ей было пять. Он постарел, а она выросла.

– Адель, – прошептала девушка, отчетливо ощущая сердцебиение, – Адель Леруа.

Она наблюдала, как мужчина попятился назад, отрицательно мотая головой. Такое ощущение, что он увидел привидение.

– Господи. – Жак нервно провел рукой по лицу, как будто разгоняя сон или явь. Он остановился, даже обернулся, чтобы не задеть стол. Мужчина был явно в шоке. Но Адель не торопилась кидаться ему на шею, кричать «папочка», целовать его. Она лишь перевела взгляд на того самого парня, который открыл ей дверь. Ее брата. Но любви к нему не было. И хоть он не виноват ни в чем, она испытывала к нему только злость.

– Пап, с тобой все хорошо? – Парень подошел к отцу, пытался помочь сесть, но тот лишь убрал его руки и кивнул:

– Все хорошо, оставь нас, сынок, наедине.

А еще хотелось бы посмотреть в глаза той женщине, которая разбила семью, где были двое маленьких детей.

– Я приехала, чтобы тебе кое-что передать. – Адель держала в руках письма, но не торопилась их вручать. – Мама писала каждый год по одному письму и рассказывала тебе о нас.

Голос Адель дрогнул, рука с письмами тоже задрожала, пришлось перевести дыхание и снова взглянуть в глаза этому мужчине.

– Я ничего не получал. – Цвет глаз Жака был родным, хоть Адель отца совсем не помнила. Но где-то она видела этот цвет… Боже! Каждый день в зеркале!

– Она их не отправляла. Складывала в шкатулку…

– Как она? – Казалось, что Жак начинает приходить в себя, раз задает вопросы.

– Умерла шесть лет назад, – оборвала взгляд Адель, – у нее был рак мозга. Умирала мучительной смертью и очень долго.

А когда она снова посмотрела в его сторону, то не поверила глазам: он присел на диван и закрыл ладонями лицо.

Сложилось ощущение, что он скорбит. Но так ли это на самом деле? Хотя глаза не врут.

– Боже, – прошептал Жак, – я ничего не знал… а как Элис?

Его глаза стали красными, что удивило Адель. Она старалась держаться достойно, не дать выход эмоциям.

– Отлично. – Знать правду ему необязательно, но все же хотелось, чтобы он знал кое-что очень важное. – Мы пережили ад после смерти мамы. Знаешь, когда дети остаются одни во Вселенной, то та их поглощает.

Адель подошла к нему ближе и протянула письма:

– Это тебе. Я просто исполнила последнюю волю мамы. Но одному Богу известно, почему она не отправляла тебе эти письма.

Девушка развернулась и прошла к выходу, сердце колотилось, даже дыхание стало сбитым. Она распахнула дверь и увидела Марко. Господи! Родное лицо, эти глаза, которые вопросительно смотрели на нее. Хотелось кинуться к нему в объятия, но отец ее остановил одним лишь голосом:

– Адель, дочка, подожди. – Он, хромая, прошел за ней к выходу и в дверном проеме увидел мужчину. – Добрый вечер, месье. Я вас обоих очень прошу остаться с нами на ужин. Адель, нам надо поговорить, прошу, дай мне слово!

Она обернулась:

– Нам не о чем говорить. Я думаю, самое важное скажут письма мамы…

– Адель, но ты не можешь вот так взять и уйти. – Он как будто не верил в это, но она правда вышла и рукой коснулась плеча Марко:

– Пошли.

Он лишь кивнул и напоследок взглянул на Жака Леруа, того самого мужчину, который бросил свою семью ради создания новой. Сейчас казалось, что он ошарашен появлением своей дочери. Но еще бы! Спустя столько лет прошлое постучало в дверь. Адель потянула Марко к калитке, но он ее притянул обратно к себе:

– Ты не можешь так просто уйти.

– Почему? – не поняла она.

– Он твой отец и хочет тебе рассказать все как было.

– Мне это неинтересно…

– Может быть, он мучился всю жизнь…

– Это его проблемы…

– Адель! – Марко повысил голос и притянул ее к себе еще ближе. – Всегда людям надо давать слово. Нельзя наказывать, не зная правды!

– Марко! – Она шептала, но это получалось очень возмущенно. – Опять эта твоя мужская солидарность!

– Нет, это человеческие качества. Мы люди, а не животные! Каждый имеет право на слово.

Она бы топнула ногой, злясь на то, что Марко, ее задержал, потому что Жак подошел к ним ближе.

– Мне очень хотелось бы познакомится с мужем моей дочери. – Он протянул руку Марко, и тот ее пожал.

– Он мне не муж, – фыркнула она, – я не замужем!

– Не важно, – улыбнулся мужчина, – твой друг. Я бы хотел знать о тебе все.

– Все? – не выдержала она. – Я бы рассказала тебе все! Я бы рассказала, каково это сидеть сутками напролет у кровати умирающей матери! Я бы сказала, каково это, когда после ее смерти ты вдруг никому не нужен и у тебя нет денег даже на еду! Мне очень повезло, что у меня была Элис! Она заменила мне мать и отца. Но ей никто не заменил родителей, поэтому она отказалась даже ехать сюда.

В глазах Адель застыли слезы. Точно такие же слезы застыли в глазах ее отца. Наступила затяжная пауза, и Марко понял, что еще не время, еще рано, обид в ней очень много. Ее надо уводить. Он открыл калитку и произнес:

– Пойдем, Адель, ты много сказала.

Она вышла молча, а отец открыл рот, но так ничего не произнес. Он еще долго стоял и наблюдал, как отъезжает машина по проселочной дороге, как она скрывается за поворотом.

Адель отвернулась от Марко, который вел машину и смотрел на дорогу. Он временами бросал на нее взгляд, ожидая слов, но девушка молчала. Пришлось говорить самому: