Ага, как же! Не тут-то было!

– Ключи закажешь сам, – предупредил Альберт Павлович. – И придержи их у себя, не отдавай Оле. Вообще с ней по возможности не встречайся, она сама при необходимости тебя найдёт.

– Да что происходит-то?! – вспылил я, враз позабыв и о благоразумии, и о намерении вести собственную игру, от возмущения даже голос сорвался и дал петуха. – Вы во что меня впутываете, а?

– Мог бы сказать, что не впутываю, а уже впутал. Только нет, не впутал, а привлёк к негласному сотрудничеству, – улыбнулся консультант, но улыбнулся бесстрастно, просто приподнял уголки рта; в целом на его округлом лице не отразилось ни тени эмоций.

Холодный тон собеседника заставил вспомнить об осмотрительности, и я задумался, как повести разговор, но проявлять инициативу не пришлось.

– Пообщался уже с Олеженькой Друзой? – спросил вдруг Альберт Павлович.

Слух царапнуло очень уж фамильярное упоминание дознавателя, и я с удивлением посмотрел на собеседника и с кислым видом подтвердил:

– Имел удовольствие.

– Он из наших, из институтских, – пояснил консультант. – Пытается проявить себя в корпусе – так землю и роет, так и роет. Отсутствие опыта энтузиазмом компенсирует, вот, бывает, и заносит на виражах.

Мне показалось, будто я верно расценил содержавшийся в словах собеседника намёк, и сказал, намеренно оставив фразу незавершённой:

– А вы с ним…

– Ну нет, ну что ты! Олеженька всегда был себе на уме, служебное рвение вкупе с карьерными амбициями делает его излишне категоричным в суждениях. Впрочем, я бы в любом случае не стал просить за тебя. Уж извини, не в моих принципах расхолаживать коллег. Так и до беды недалеко.

– И что дальше?

– Решай, Петя. Решай. Этап «ты мне, я тебе» мы уже переросли. Я могу поговорить с нужными людьми, и в понедельник на Кордон уйдёт ответ о чрезвычайно высоком риске летального исхода в случае твоего допроса с использованием спецпрепаратов, но взамен попрошу уже не о содействии, а о лояльности.

Я кисло улыбнулся.

– Сделать ключи, хранить их у себя, вломиться в кабинет доцента Звонаря?

Альберт Павлович пожал плечами.

– Возможно. А возможно, во всём этом не возникнет нужды или понадобится сделать что-то иное. Просто помни: мы действуем не в собственных интересах, а в интересах республики. Работаем на будущее. Наше собственное будущее, а не то, которое нам пытаются подсунуть реваншисты и капиталисты. Рано или поздно сделать выбор придётся всем, но тебе – раньше других. Решай, с нами ты или сам по себе.

Никакого выбора у меня, по сути, и не было, но и вот так сразу капитулировать я не собирался. Учувствовать в непонятной интриге против Звонаря нисколько не хотелось, и вдвойне опасно было влезать в столь сомнительное мероприятие вслепую.

– Зачем это всё? Как связано противодействие вражеским агентам… – Я на миг задумался, затем ввернул формулировку, почерпнутую во время одного из теоретических занятий по правовой подготовке в комендатуре: – с незаконным проникновением в служебное помещение?

Консультант кафедры кадровых резервов заложил ногу за ногу и обхватил ладонями колено.

– Не в моих принципах использовать людей втёмную, но в данном конкретном случае излишняя откровенность может выйти боком нам обоим, не говоря уже о том, что окажется поставлен под удар труд многих людей, а преступники уйдут от законного воздаяния. Не стану брать подписок о неразглашении и грозить страшными карами – не маленький, сам всё понимать должен. Просто учти: о нашем разговоре не должна узнать ни одна живая душа. И с без пяти минут покойниками тоже не откровенничай. Я тебе доверяю, Петя. Если решишь отказаться, просто обо всём забудь. Принимаешь такие условия?

Мне вполне могли навешать лапшу на уши, но я счёл, что сумею отделить правду от дезинформации, и кивнул. Альберт Павлович вздохнул и, как показалось, без особой охоты произнёс:

– Ты ведь в курсе, что есть квота на инициацию иностранных соискателей, так? – А после моего утвердительного кивка продолжил: – Помимо этого, оператор может настроиться на другой источник – например, у института действует официальная программа обмена с айлийскими коллегами.

Тут я вновь кивнул, поскольку сам сопровождал делегацию иностранцев к Эпицентру.

– Из этого проистекает два момента. Во-первых, попасть в программу могут далеко не все желающие приобщиться к энергии Эпицентра. А во-вторых, процедура подстройки к другому источнику чрезвычайно сложна и редко когда обходится без тех или иных осложнений. Просто прими это к сведению. Это важно.

Я принял, но от решения при первой же возможности разузнать условия участия в обмене отказаться и не подумал. Пусть не в самом ближайшем времени, но рано или поздно для меня это станет единственной реальной возможностью кардинальным образом увеличить свои сверхспособности, а для этого все средства хороши. Ну – почти.

– Одной из задач корпуса является предотвращение нелегального доступа к Эпицентру. Такие попытки фиксируются практически ежедневно, при этом зачастую речь идёт не об операторах-одиночках, а об организованных группах, прекрасно обученных и снаряжённых по последнему слову техники. Это война, Петя. Необъявленная тайная война.

По спине побежали мурашки, но я постарался не подать вида, что заявление собеседника проняло меня до самых печёнок. А заодно осознал вдруг, зачем вообще затеял этот разговор, если в любом случае не собирался отвечать отказом. Просто не желал оставаться подневольным исполнителем, хотел ощутить сопричастность ко всем тем вещам, о которых говорил Альберт Павлович в нашу прошлую встречу.

Глупый юношеский романтизм? Да вот ещё! Бездействовать – вот что глупо!

– Не так давно появились слухи о том, что любого оператора могут гарантированно настроить на Эпицентр, были бы только деньги, – поведал мне консультант. – Обычно такими аферами пробавляются откровенные мошенники, но не в этот раз. Не буду вдаваться в детали оперативных разработок, скажу лишь, что посредника зарезали в пьяной сваре в тот же день, когда о нём стало известно следствию. Такое вот якобы случайное совпадение. – Альберт Павлович развёл руками и покачал головой. – Нет, пытавшийся пырнуть тебя уголовник к тому случаю никакого отношения не имеет, мы проверили.

Я сглотнул и спросил:

– При чём здесь доцент Звонарь?

– Возможно, что и не при чём. Вот только нашему зарубежному отделению удалось получить доступ к медкартам ряда операторов, нелегально настроившихся на Эпицентр, и многие из них прошли на удивление чистую подстройку с минимальными осложнениями. Это невозможно без квалифицированного медицинского сопровождения и некоторых специфических препаратов, доступ к которым чрезвычайно ограничен. Иностранные аналоги, разумеется, имеются, но в наших условиях они не слишком эффективны. И о чём это говорит?

Я отрицательно помотал головой, поскольку никаких предположений на этот счёт у меня не имелось.