– Замётано!

Мы без всякой спешки доехали до блокпоста, отметились у начальника дежурной смены и встали бок о бок посреди дороги. Сейчас всё было серьёзно: если раньше форса ради катили с непокрытыми головами и расстёгнутыми куртками, то теперь вжикнули молниями, надели танковые шлемы и мотоциклетные очки.

– На старт! Внимание! Марш!

И вновь я недооценил Макара; сорвался с места он куда шустрее меня, да и скорость набрал как-то очень уж быстро. Раз – и отстаю от него на полсотни метров, только мелькает в свете фары приникшая к мотоциклу фигура.

Я пришпорил движок и попытался сократить дистанцию, но за пять минут нисколько в этом не преуспел. Удача улыбнулась, когда уже того не ждал: впереди показалась колонна грузовиков, во главе которой катил броневик, и Макар потерял несколько мгновений, ожидая, когда тот посторонится и сдвинется с самой-самой середины дороги. Обойти попутный транспорт по обочине моему соперник помешала россыпь камней.

Мне удалось плотно сесть ему на хвост, так дальше и гнал, не спеша форсировать события, поскольку на таких скоростях наверстать отставание в двадцать метров могла позволить одна-единственная ошибка. И за ней дело не стало! Свет фар выхватил из темноты знакомый подъём на холм, и я заблаговременно взял левее, а вот Макар на полном ходу влетел в так напугавшую меня сегодня выбоину, потерял скорость и позволил себя обогнать.

И тут уж я своего не упустил! Первым взлетел на холм, а там поддал мощности и помчался вниз со скоростью пущенной стрелы. Да этой самой стрелой и сделался! Стрелка спидометра начала подбираться к отметке в сто сорок километров в час!

С левой стороны мелькал тёмный ельник, с правой чернел кювет, и оставалось лишь надеяться, что под колёса не бросится какой-нибудь лесной обитатель. За себя я не нисколько не волновался, но вот страх разбить мотоцикл прорвался даже через дурманивший голову азарт.

Но к чёрту всё! Надо во что бы то ни стало увеличить отрыв!

По дороге рыскал луч фары мчавшего за мной мотоцикла, ёлки слились в тёмно-зелёную стену, и припаркованный на противоположной обочине легковой автомобиль – тоже зелёный, – я заметил не иначе лишь чудом. Просто тот тронулся с места и немного отъехал, словно водитель испугался, как бы в него не врезались два шальных мотоциклиста.

Но нет – водитель ничего не испугался, мотив его действий был совсем иной: в свете фары мелькнул чёрный росчерк поднявшегося над дорогой троса! В голове молнией промелькнуло осознание того простого факта, что этот росчерк сейчас перечеркнёт мою жизнь; перечеркнёт и поставит на ней крест.

Ма-а-ать!

Тормозить было слишком поздно, разогнанный до бешеной скорости мотоцикл просто не остановился бы, а то и полетел кувырком. С одной стороны объехать препятствие мешал автомобиль, с другой – глубокий кювет, но я бы даже рискнул скатиться в него, не тянись трос и дальше, к самым деревьям. Даже если скорчусь, один чёрт, собьёт, да и руль может зацепить.

Решение пришло в один миг. Точнее, в один миг я решил не самую простую задачку по физике. Мы с мотоциклом тянули на двести двадцать килограммов или чуть больше, а стрелка спидометра на спуске с холма ушла к ста сорока километрам в час; итого наша кинетическая энергия составила без малого двести килоджоулей. Примерно столько я и удерживал в себе.

Стоп!

В чём я поднаторел, так это в нейтрализации движения – пусть и оказался опустошён, зато мотоцикл замер на месте как вкопанный. Мимо промчался Макар, и я ещё успел заметить, как тот взмыл в воздух, словно наехал на невидимый трамплин, перемахнул через трос и приземлился метрах в десяти за ним на заднее колесо, да так дальше и погнал. Ну а затем выяснилось, что кинетическая энергия – лишь часть моих проблем. Заднее ведущее колесо так и продолжало вращаться, из-под него полетели пыль, гравий и земля, рывок едва не выбил меня из-за руля, и я лишь каким-то чудом не только удержал его, но ещё и вывернул в сторону. Мотоцикл съехал в кювет, а там удалось соскочить с сиденья, прежде чем он завалился на бок.

С той стороны, куда умчался Макар, в небо взмыла красная сигнальная ракета, а вот я сигнал бедствия подавать не стал и поспешил высунуться из кювета. Успел как раз вовремя, чтобы заметить метнувшиеся от машины через дорогу тени. На экстренное торможение ушёл весь запас сверхэнергии без остатка, и в дело включились рефлексы, вбитые инструкторами на стрельбище. Рывком за хлястик я раскрыл кобуру, выдернул из неё пистолет и пальнул сначала в одного злоумышленника, затем в другого. Оба раза отдача высоко подкинула ствол, да ещё ослепили дульные вспышки, и пули ушли в молоко, но своего я добился: нападавшие рванули под прикрытие автомобиля.

Тут уж я принялся стрелять куда прицельней, и так увлёкся, что едва успел распластаться на земле, когда в ответ прогрохотала очередь из пистолета-пулемёта. Укрывшийся за кузовом легковушки стрелок легко придавил меня к земле, а затем обочину осветили вспыхнувшие фары. Я скатился по склону на дно кювета и поднял мотоцикл. Сначала запитал движок от аккумулятора, а стоило только тронуться с места, и принялся генерировать электроэнергию уже сам. Разлапистые еловые ветви здорово хлестанули по лицу, но на царапины – плевать! Главное – удалось вырваться из западни.

Сорвавшийся с места автомобиль преследователей пересёк дорогу и осветил кювет там, где я находился всего несколько секунд назад, а потом набравший скорость мотоцикл взлетел вверх по пологому склону, выскочил на трассу и понёс меня прочь. Сзади донёсся надсадный рык мотора, в спину подобно двум кинжалам ударили лучи фар, и сразу вдогонку протрещала длинная очередь.

Я резко вильнул в сторону, а страх и вплеснувшийся в кровь адреналин подкинули мощность до каких-то невероятных величин, мотоцикл резко ускорился и едва ли не полетел над землёй. Безумно хотелось оглянуться и оценить, сколь сильно отстали злоумышленники, но в этом случае запросто мог свернуть себе шею абсолютно самостоятельно, без всякого постороннего вмешательства. И я рисковать не стал.

Никакая автомашина не сравнится в скорости с мотоциклом! Только если пуля!

Стрелок начал бить короткими очередями, то ли экономил патроны, то ли выцеливал меня, и я продолжил вилять, пусть это и было чревато вылетом с трассы. Требовалось во что бы то ни стало перевалить через холм, а там ельник отступал от дороги, и можно будет вывернуть на целину. В степи не достанут!

Но до вершины взгорка я так и не добрался. В лицо ударил мощный прожектор, а затем впереди и чуть выше полыхнул длинными лепестками пламени крупнокалиберный пулемёт, разнеслись по округе гулкие отзвуки частых-частых выстрелов. За спиной послышался скрежет разрываемого металла, потом негромко хлопнуло, и слегка подсветили ночь отблески разгорающегося огня.

Что я сделал? Сбросил скорость и оглянулся, после и вовсе заглушил движок, уложил мотоцикл на обочине, а сам встал с поднятыми над головой руками. Очень уж недвусмысленно поймал меня лучом башенного прожектора броневика неведомый наводчик. Так вот утопит гашетку, и полетят клочки по закоулочкам. Мои клочки, не чьи-нибудь. И ведь ни на шлеме, ни на куртке никаких знаков различий; поди догадайся, что я из своих…