сказали про Итарину Домитор. Кто она такая? Дочь Гитера Домитора? Только не говорите, что не знаете! Это важно!

– Со-Здатель Спасительный, тебя будто из норы достали, – недовольно буркнул Лагар, с сожалением взглянув на липкий след от медовухи. – Да, она его дочь. Однажды она пришла на Поляну Диких Огней отпраздновать Веремей. И с интересом наблюдала за боями импалов, в которых участвовали мы с твоим… гхм, с Варнессаром. Я влюбился в Иту с первого взгляда. Она была прекрасна, словно затмение. Полночи мы общались, как давние друзья, разговаривали о таком, что ни с одним другим не обсудишь. Она оказалась умна настолько же, насколько и красива. И я тайно надеялся на взаимность. Ита, во всяком случае, вела себя именно так. Пока не вмешался Варнессар, – голос Лагара дрогнул. – Он тоже положил на Иту глаз и ожидал, что я добровольно откажусь от нее, ведь он Альфа. А бетты, такие, как я, обязаны уступать. Я так и делал раньше. Но на этот раз я осмелился дать ему отпор.

Айсин проследила за тем, как Лагар тяжело перевел взгляд со стола на уличный ринг, где разминались молодые люди. Однако, похоже, он видел там не настоящее, а далекое прошлое.

– Мы, волки, всегда в стае. Рождаемся, живем, оспариваем позиции и умираем тоже в стае. В семье не бывает настолько серьезных ссор, но Ита смогла прорезать между нами брешь. Варнессар и так всегда был заносчивым, диким, считал, что весь мир и все волки в стае – его. И когда я воспротивился его приказу, он решил, что я – предатель, и вызвал меня на бой без камней. Импалы в своих оригинальных обличьях обычно не дерутся: нами овладевает звериная сущность, жажда убийств и крови. И он… – Лагар поджал губы и нехотя махнул на себя рукой. – Все эти отметины – дело лап Варнессара. Не знаю, использовал ли он свои дриадовские силы и смотрел ли нити будущего, дабы предупредить мои действия, но он полукровка, и это давало ему недюжинную силу. Итог таков: я проиграл. Проиграл позорно. Он разодрал мою морду, лапу, отгрыз часть уха и напоследок сломал хребет. И забрал Иту себе, как победитель. Я же был изгнан из стаи. Жил один, упиваясь жалостью к себе, пока, спустя пару лет, она не пришла ко мне. Мы общались так, будто ничего не произошло. Ита казалась мне печальной, и в конце концов, она призналась, что должна исчезнуть. Спасти семью. И дочь, которую несла в своем чреве. Оставила мне на прощание вот это… и обещала, что когда-нибудь мы снова встретимся.

Лагар бережно выудил из-за пазухи кулон – грубо обтесанный кусок льда, в котором был заточен крошечный огонек. Он долго с тоской рассматривал его, а затем нехотя протянул Айсин.

Она боязливо дотронулась до гладкой поверхности кулона. Лагар разжал пальцы, и мягкая тяжесть опустилась в ее ладонь, принеся вместе с ней ощущение тяжести внутренней. Весь ее мир, мысли, поступки, решения, весь пазл, носивший имя А́йсин Оде́тт Фарфа́ла, разбился. Другой человек пересобрал его в абсолютно другой пазл под именем А́йсин Оде́тт Варнесса́р. Она не дочь достойного полицейского и предательницы-матери с Земли. Она – дочь полукровки импала-дриада с даром смотреть во время и магички с силой Темпурус, дочери злостного преступника – Гитера Домитора. И в ней самой течет кровь преступника.

* * *

Лихорадка стучала тысячью колоколов в его голове. Боль снова закопошилась под повязкой, пронзая плечо раскаленной кочергой при каждом движении. Время тянулось, как вязкая карамель, дни и ночи сливались в тумане боли. Он плыл куда-то в горячке, а образы проносились мимо. Он запускал руки в золотые воды безвременья, пытаясь выловить нити, но они проскальзывали между пальцами, нежно касаясь его лоскутами прошлой жизни. Он видел себя то человеком – ловил свое отражение в витринах магазинов, то волком – когда чувствовал насыщенные ароматы леса: деревьев, земли, преющих осенних листьев, запах стаи, кроликов, духов природы – все разные. И чуждую вонь потусторонних зверей. Только их он опасался и старался увести стаю как можно дальше. Волки, взрывая могучими лапами рыхлую землю, разгоняли воронье, пировавшее над трупами животных. Клацали зубами, из горла вырывались утробные звуки предупреждающего рычания, и птицы сразу разлетались, а еда доставалась им.

Однако тот вечер разил человеком, а не мясом. Он принюхался, подняв окровавленную пасть над тушей. На его серо-черный мех падала тень дерева. Остальная стая, тоже учуяв человеческий смрад, обернулась: из чащи вышел крепкий мужчина с обветренным лицом, его нефритовые глаза цвета Дикой Магии заставили молодняк ощериться. Альфа коротко рыкнул. Подросшие волчата заворчали, нервно облизываясь, но вняли приказу и отступили. Чужак неторопливо приближался, выставив перед собой раскрытые ладони.

– Я хочу с тобой поговорить, – сказал он и медленно достал из кармана аквамариновый кулон.

Альфа угрожающе рявкнул, подобрался, будто для прыжка. Чужак испуганно отступил.

– Это по поводу Итарины.

Альфа в последний раз оскалил зубы и, нервно махнув хвостом, сел, позволив человеку приблизиться. На шерстяную шею упала цепочка с аквамарином, и в следующий миг его тело пронзила жгучая боль. Он жалобно взвыл, дернулся, мир перед глазами перевернулся и обрел другие цвета. Звуки стали глуше, а тысячи ярких запахов исчезли, оставив его будто бы без органов осязания. Он недолго свыкался с трансформацией: привык.

– Алфиан, ты должен ее образумить. Это единственный шанс спасти наш род, – начал пришедший, заметив признаки разума в глазах обратившегося.

Альфа встал во весь рост, ничуть не стесняясь своей наготы. В Лесном Королевстве никто ее не чурался. Однако чужак смущенно отвел взгляд, быстро стащил с себя плащ и швырнул в руки Алфиану. Поймав тяжелую ткань, он ловким движением закинул ее на плечи.

– Ты не в своем уме, старик, – он кивнул в сторону своей стаи. – Ты ради этого притащился в мой лес?

– Не в своем? Я пытаюсь вам обоим втолковать, что иначе Ярен заполучит и их жизни. Если она еще раз вырвется на свободу.

– Еще раз вырвется? Только если ты опять ей поможешь. Ты чокнутый, Гитер. Из-за тебя погибли люди. Невинные люди. Тот мальчик… Гре́гори Шпин, парнишка из О’Дюссановского рода, просто попался ей под руку. Она и так охотится на всех своих темпурусных потомков. А ты хочешь добровольно подсунуть ей Айси?

– Ты дурак, Варнессар, если не понимаешь самого главного: только пробудив ее и отравив ее бессмертное тело, мы сможем раз и навсегда избавиться от проклятого преследования. Я все рассчитал! Это великое счастье, если хоть эта девочка родится